Айтел вполне мог этому поверить. Один, два, три раза в год Германа Тепписа посещает вдохновение, и затем кому-то предстоит превратить его идею в фильм. Отправных данных может быть куда меньше, чем «сирота становится героем». Несколько лет назад Теппис вызвал однажды утром к себе Айтела и сказал: «Я задумал картину. «Возрождение». Сними этот фильм». Айтелу удалось переориентировать Тепписа на другого режиссера, и фильм вышел под другим названием, но вдохновение, посетившее Тепписа, заставило сотрудников «Сьюприм» мучиться целый год. В общем-то можно и так делать фильмы, тем более что большинство идей Тепписа приносили прибыль.

– Так что скажешь? – спросил Муншин.

– Эта история не имеет никакого отношения к Серджиусу. Я не понимаю, почему ты хочешь купить у него права на нее.

– Он никогда не сможет подать на нас в суд. Так что дело не в этом. Только взгляни на сюжет. Он дурно пахнет. Никто такому не поверит, если история не будет развиваться вокруг реального персонажа. Наличие реального человека заинтересовало Г.Т. Дело в рекламе.

– Я не верю, что Серджиус продаст тебе права, – сказал Айтел.

– Ты так думаешь, а я думаю иначе, – возразил Муншин. – Он может с этого иметь двадцать тысяч долларов.

– В таком случае почему же ты с ним не поговоришь?

Муншин издал глубокий вздох.

– Слишком поздно. Ты же знаешь, как бывает с увлечениями Г.Т. Он хотел, чтобы ты снимал картину, потому что Серджиус стал бы сотрудничать с тобой. Теперь все лопнуло. Надо было тебе ни с того ни с сего оскорбить Г.Т.!

– В таком случае, Колли, зачем ты ворошишь прошлое?

– Зачем? Сам не знаю. – Муншин сунул палец в ухо и усиленно им покрутил. – Возможно, потому, что у меня в мозгу сидит одна идейка, – заявил он. – Если мы сумеем уговорить парня дать о'кей, мне кажется, Чарли, я еще смог бы уговорить Г.Т. поставить тебя режиссером.

Айтел рассмеялся.

– Иными словами, ты хочешь, чтобы я убедил Серджиуса, что это хорошая идея.

– Я хочу, чтобы ты помог мне, а заодно и себе.

– Словом, все в выигрыше, – сказал Айтел. – У Серджиуса снова появляются деньги, я снимаю картину, а ты приносишь Г.Т. то, за чем он тебя сюда послал.

– Если хочешь так считать, да.

– А что, если Г.Т. не поручит мне режиссуру?

На лице Муншина появилось легкое сомнение.

– Я об этом думал, – сказал он. – В таком случае мы могли бы изменить условия нашего соглашения о твоем сценарии. Я вовсе не хочу оставлять тебя на мели.

– Какое счастье, что мы уже партнеры, – ответил Айтел.

«Удивительный человек этот Колли, – решил Айтел. – Он приехал в Дезер-д'Ор, потому что Г.Т. велел ему купить историю жизни Серджиуса О'Шонесси. Но, выходя на рынок, Колли одной рукой хватает, другой продает. Поэтому, как бы дело теперь ни обернулось, он в прогаре не будет». Интересно, подумал Айтел, сколько сделок заключил Колли на этой неделе.

– Серджиус отказался от твоих двадцати тысяч долларов, да? – неожиданно спросил Айтел.

– Мы оставили вопрос открытым.

– Как ты это ему преподнес – сделал предложение за рулеткой?

– Это место ничуть не хуже любого другого.

– А Лулу тоже работает над Серджиусом?

Колли не мог не улыбнуться.

– Ну, вот тут дело немного сложнее. У Г.Т. патологическое желание выдать ее замуж.

– За Тедди Поупа?

Колли кивнул.

– Однако при благоприятном стечении обстоятельств, я думаю, Г.Т. может спокойно посмотреть на то, что Лулу выйдет замуж за Серджиуса.

– Какой красивый конец для фильма. – Айтел так и покатился со смеху. – Для толстяка, Колли, – сумел он наконец произнести, – ты, безусловно, на удивление ловок и способен пролезть в игольное ушко.

Муншин рассмеялся вместе с ним. Они сидели в гостиной Айтела и хохотали, хохотали, но Муншин остановился первым.

– Я без ума от тебя, беби, – сказал он, вытирая глаза, – ты единственный из моих знакомых, кто видит меня насквозь.

– Вот это комплимент, – весело отозвался Айтел.

– Ты мне поможешь с Серджиусом, хорошо?

– Нет, – ответил Айтел, – я и пальцем не шевельну.

Муншин рыгнул с мрачным видом.

– Я представлял себе, что ты можешь так отреагировать, – сказал он и пригнулся в кресле. – Что ты мне ответишь, Чарли, если я скажу, что ты мне кое-чем обязан?

Айтел сознавал, что пьянеет: он вдруг почувствовал, что разозлился.