Осознание настигло отверженного князя, как удар гномьего молота. Как ни были различны они с этим существом внешне… Но в некотором смысле они были друг с другом очень схожи!

Лорето показалось, что он понимает чудище, жуткое тело которого буквально вывалилось из чащи. Он чувствовал, что у них есть что-то общее и что неслучайно встретились они в этом месте и в это время.

Эльф протянул руку, коснулся существа, смотревшего на него множеством глаз…

И в этот миг князь ощутил ненависть!

Словно гроза, обрушилась она. Настолько чистая… Лорето не испытывал ранее ничего подобного. Его собственный гнев и жажда мести терялись в ней, словно язычок пламени в адском пожаре. У Лорето было такое чувство, словно он растворяется и становится одним целым с отвратительным существом, и, хотя всю свою жизнь он думал только о себе и служил лишь своей выгоде, ощущение ему понравилось. Эльф был убежден, что обрел то, что искал, словно после долгого путешествия наконец достиг Дальних Берегов…

В этот миг на жуткой морде твари под немигающими красными глазами разверзлась зубастая пасть.

И когда Лорето заглянул в широко распахнутый зев существа, оборвалась тонкая нить, удерживавшая его разум над пропастью безумия.

Эльфийский князь закричал что было сил, в то время как убийственные зубы устремились к нему; монстр обрушился сверху и проглотил жертву целиком…

Далеко-далеко от этого страшного места Аланна, королева Тиргас Лана, пробудилась ото сна.

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы сориентироваться в полутьме спальни. Дыхание эльфийки было прерывистым, высокий лоб покрывала холодная испарина. И только увидев рядом знакомую фигуру своего супруга Корвина, грудь которого размеренно поднималась и опускалась, королева немного успокоилась.

Снова этот сон, преследующий ее и настигающий ночь за ночью, стоит ей только закрыть глаза.

Лорето…

Мысль о бывшем возлюбленном, мятежном эльфийском князе, опечалила Аланну, и она спросила себя, что может означать этот сон. Слишком долго была она хранительницей тайн своего народа, слишком силен был груз опыта, слишком обширно знание прошлого… И поэтому эльфийка отдавала себе отчет, что сны иногда — не просто сны.

Маяк во мраке истории — так некогда называл их Фаравин Видящий. Если его слова правдивы (как собственно все,что он написал) то Землемирью предстоят темные времена.

Аланна взглянула на Корвина, лежавшего рядом с ней, и это был взгляд, исполненный любви, почти жалостливый.

Ей придется действовать…

Скука.

Именно это слово лучше всего описывало их состояние.

Запертым в каменных стенах дни казались бесконечными, наполненными жратвой и питьем, разгульными пирами, давным-давно потерявшими смысл.

Время…

В этой части мира оно ничего не значило, его плеск был так же незначителен, как кровь, текущая из перерезанной гномьей глотки.

Временами, просыпаясь, они испытывали чувство, будто больше не слышат стука своих сердец, поскольку головы их так громко гудели от большого количества выпитого кровавого пива, словно тысяча обезумевших карликов стучала по тысяче наковален. Тогда они представляли себе, что темная яма Курула давным-давно поглотила их и их деяния стали сагами.

Но только дело в том, что они не упадут в яму Курула, по меньшей мере пока что. Хотя бы потому, что не хотят рисковать своей жизнью. Их великое приключение счастливо завершилось более двенадцати лун тому назад, а если смерть и придет, то, вероятно, от ожирения. Или от кровавого пива, так затуманивавшего их чувства, что они переставали воспринимать сохгал.Или от обжорства во время богатой пирушки, когда ни один ремень на свете не сумеет удержать их пуза и они лопнут! Раздастся глухой треск, и от Бальбока с Раммаром, главарей больбоуга,не останется ничего, кроме морщинистой, жесткой, покрытой волдырями кожи, сломанных ребер и кучи вязких внутренностей.

Не особенно приятная перспектива.

В начале их правления Раммару доставляло удовольствие сидеть на покрытом шкурами варга троне в самой темной пещере деревни, среди золота и драгоценных камней, которые «захватили» они с братом. Человек, вероятно, выразился бы иначе, сказав «украли»; ну да, в любом случае они добыли их хитростью и коварством!

В задачи орка-главаря входили в основном отправка боевых отрядов и ожидание, когда воины вернутся. В промежутках между этими событиями было принято давать волю прихотям и при желании набивать себе брюхо различными вкусностями от свежих фаршированных пиявок, вареного гномьего мяса и фарша из троллятины до бру-милла, традиционного любимого блюда орков. Все это заливалось внушительным количеством кровавого пива из бочонков, выдержанного и разлитого в большие черепа-кружки. И без того толстое брюхо Раммара по причине такого образа жизни раздалось до необъятных размеров, и в конце концов ему уже не подходила ни одна кольчуга и приходилось довольствоваться кожаным доспехом.