Маленькие поросячьи глазки на бесформенной черепушке Раммара, которая крепилась к его толстенькому телу, казалось, абсолютно без участия шеи, потеряли свой хитрый блеск. Взгляд их стал утомленным, насмотревшимся на захваченное-украденное-заработанное золото, а рот и желудок были доверху набиты блюдами орочьей кухни. Разжиревший предводитель тосковал по разнообразию, хотя и не признал бы этого ни за что на свете.

— Что ты говоришь, лентяюга? — обернулся он к своему брату.

Длинный орк сидел, развалившись, на покрытом шкурами варга троне. Это кресло было несколько ниже Раммарова, к тому же коротконогий братец устроился на том самом оригинале мебельного искусства, на который год назад водружал свою вонючую задницу предводитель Грайшак. Однако обстоятельство, что Бальбок был выше брата на голову, сводило на нет разницу в размере благороднейших сидений. Кроме того, Бальбок был не только выше, но и, несмотря на изобилие харчей в прошедшие луны, все еще неизмеримо стройнее, чем Раммар.

— А что я должен сказать, Раммар? — спросил в ответ Бальбок, на голове которого покачивалась измятая, украшенная драгоценностями золотая корона.

Узкое лицо длинного орка казалось даже у же, чем обычно, а во взгляде читалась неприкрытая скука.

— Разве это не жизнь? — вопреки собственным сомнениям произнес Раммар. — Мы целый день сидим на своих асар'хайи раздаем приказы. Если нам хочется пить или есть, нам нужно только крикнуть кровавого пива или бру-милла.А если у нас газы, то мы храбро пускаем ветры или отрыгиваем. Что может быть лучше для настоящего орка?

— Не знаю, Раммар, — задумчиво ответил Бальбок. — В последнее время мне приходится пить довольно много кровавого пива, прежде чем я как следует захмелею, да и бру-миллраньше сильнее обжигал глотку. И если быть до конца честным — пускать ветры и отрыгивать мне раньше нравилось больше.

— Да что ты несешь? — непонимающе посмотрел на него Раммар. — Ты совсем ума лишился, жалкий ты умбал? Неужели ты последние остатки ума пропил?

— Доук, — произнес Бальбок, опуская несколько виноватый взгляд. — Но если уж говорить правду, Раммар…

— Нет, не надо! — залаял тот в ответ. — Орки не говорят правду — они лгут и обманывают. Правда ни мокрого шноршаменя не интересует — и в первую очередь, если она сыплется из твоей мерзкой глотки!

От каждого бранного слова брата Бальбок съеживался все больше и больше, пока его голова не втянулась в плечи, почти как у Раммара. Но поскольку к выдающимся качествам Бальбока, без сомнения, относилось и изрядное упорство, длинный, тем не менее, закончил свою мысль.

— …мне несколько скучно, — негромко, почти шепотом признался он.

— Тебе — что?

— Мне скучно, — повторил Бальбок, на этот раз громче и отчетливее. — Мы давно уже не выбирались наружу, чтобы поохотиться на троллей или порубить гномов.

— На то есть свои причины, — кивнул Раммар. — Ты что же, забыл, как это опасно? Тролли обычно с орками не церемонятся и молотят их своими дубинками. А гномы стреляют отравленными стрелами и, похоже, получают удовольствие от поедания наших собратьев.

— Равно как и мы от поедания их собратьев, — широко ухмыльнулся Бальбок. — В этом-то и заключается весь интерес.

— Интерес? — Раммар покачал головой. — Что здесь такого интересного?

— Ну… — Бальбок сдвинул корону на лоб и задумчиво поскреб свой лысоватый затылок. — Иногда мы едим их, иногда они — нас. Так всегда было.

— Но теперь не так. — Раммар назидательно поднял коготь. — Для нас это уже в прошлом. Бегать по лесу и охотиться на зеленомордых — это можно предоставить другим. После всех храбрых поступков, что мы совершили, нам больше не нужно утруждать себя.

— Знаю, — вздохнул Бальбок.

— Ты только посмотри вокруг. Посмотри на золото и драгоценные камни. Эти штуки не сами по себе к нам пришли — мы за них сражались. Против гномов, троллей, эльфов, ледяных варваров и, не помню уже, против кого там еще. А кроме того, в конце концов помогли этому чертову охотнику за головами и его подружке-эльфийке завоевать целое чертово королевство.

— Знаю, — снова сказал Бальбок.

Тоску в его голосе нельзя было не заметить.