В трех войнах, которые в 1860–1870 гг. вела Пруссия, выкристаллизовалась немецкая военная традиция и схема управления войсками. Основной оперативной единицей является армия, которая состоит из корпусов. Корпус решает как оперативные, так и тактические задачи.

На начальном этапе войны наличие в немецких корпусах тяжелой артиллерии стало серьезным тактическим преимуществом. (Численный состав пехотных дивизий и корпусов представлен в Приложении 2).

С той поры структура оперативных соединений практически не изменилась. Корпус состоит из корпусных и придаваемых частей. Корпусные части — артиллерия (один-два дивизиона крупного калибра, иногда артиллерийский полк), саперы, службы обеспечения и тыла. Придаваемые части — пехотные и кавалерийские дивизии, артиллерийские полки, образовывающие основу боевого порядка корпуса. В отличие от корпуса, на армейском уровне структура была произвольной: армия могла иметь любое (в том числе и нулевое) количество корпусов и дивизий.

Ко Второй Мировой войне дивизии стали иметь меньше батальонов, зато больше артиллерии. По мере совершенствования танковых войск и авиации структура дивизии еще более усложнилась. Появились противотанковые, минометные и зенитные батареи в составе дивизии (полка, батальона). Механизация стрелковых соединений 30–50–х гг. привела к еще одной перемене. Теперь состав войск неоднороден даже на самом нижнем уровне (в отделении есть пулемет или два, гранатомет, БТР или БМП).

Современная дивизия состоит, как правило, из двух-трех бригад или полков, артиллерийского полка (артиллерийской группы) и прочих подразделений: дивизионов ПВО, инженерного дивизиона, группы обслуживания. Интересно отметить, что в современной американской и английских дивизиях три бригады не имеют постоянного состава, они представлены лишь штабными структурами (и штабной ротой). Ниже приведена таблица численности современных пехотных дивизий:

Таблица 1.Состав пехотной дивизии на 1990 год

Характерно не только возрастание доли техники в дивизиях и двукратное увеличение численности оперативной единицы по сравнению со стандартом 1914 года, но также и менее заметное увеличение калибра артиллерии. Если в 1914 году основу составляли 75–77– мморудия, то сейчас это 152–мм пушки — гаубицы. Крупнокалиберную артиллерию дивизии составляют 203–мм самоходные пушки, орудия такого калибра раньше находились только в ведении верховного командования.

Совершенствование средств нападения и обороны в последние века шло по пути увеличения огневой мощи соединения. При этом структура армии усложнялась практически каждое десятилетие, что было вызвано появлением новых средств ведения войны. Такой процесс находит отражение не только в росте сложности управления современными войсками, но также и в росте размера минимальных единиц. Дивизия, которая во времена Наполеона состояла из 10000 человек, к Первой Мировой войне уже насчитывала 12000–13000, а в настоящее время состоит из 18000–24000, при этом численность собственно стрелков в ней остается на прежнем уровне: 8000 человек.

Иными словами, боевые возможности дивизии ныне заключаются в артиллерии, минометах, пусковых установках. Пехотная дивизия получила танки для увеличения подвижности.

И опять кажется, что пехота отмирает.

Но это вновь заблуждение. Повышение доли антитеррористических и противопартизанских действий в общем комплексе задач, решаемых войсками, заставляет вновь говорить о необходимости создавать адекватные пехотные соединения. И возникают части специального назначения, оптимизированные для действий в городских кварталах. Неожиданно (с явным намеком на возрождение традиций Средневековья) появились средства индивидуальной зашиты солдата. В пехотной войне это была каска, уже сейчас она дополняется бронежилетом. В связи с отсутствием масштабных войн исчезла необходимость в оперативно-стратегическом и стратегических звеньях — корпуса и армии в настоящее время представлены лишь штабными службами.

Руслан Исмаилов

В своей книге М.Галактионов не дает четкого определения «темпа». Он работает с этим термином, как с «интуитивно ясным», в результате чего в разных главах обозначает им разные понятия. Между альтернативными версиями чувствуется некая взаимосвязь, но формализовать ее не удается: семантические спектры [542] расходятся.

Это воспринимается, как серьезная недоработка автора, свидетельство «гуманитарности» его подхода к военной науке. (В гуманитарных науках принято работать с нечеткими категориями. Так, например, в литературоведении вообще не существует сколько-нибудь приемлемых определений, что не препятствует написанию теоретических статей и школьных учебников. Стратегия тоже не является точной наукой, к огорчению тех, кто оплачивает ее приблизительность своей судьбой…)

Обстоятельное изучение текста «Темпов операций» приводит, однако, к выводу, что М. Галактионов исполнил долг добросовестного исследователя: он наметил контуры изучаемой проблемы и удержался от искушения ограничиться промежуточным или частным ее решением.