Шприц Игорь
Шрифт:
ГАРКУША. Спасибо в стакан не нальешь. Ну, братцы, взяли быстро! Помогите, у кого руки трясутся. Юрий Витальевич, скажите народу.
ИВАНОВ. Ну, с отпуском! Ой, что это я! Просто: будем! Будем жить!
Выпивают и закусывают.
ГАРКУША. Быстро по второй, пока рецидив не пришел!
ЗЕНИН. Позвольте мне сказать. Я пью это горькое, но полезное лекарство за мудрую внутреннюю и внешнюю политику нашей партии!
ДОРОДНЫХ. Совсем как в фильме ужасов!
Все выпивают. Маша начинает икать.
МАША. Это меня тетя вспоминает, что я домой вовремя не пришла.
ЗЕНИН. Ей же нет двадцати одного, кто позволил спаивать?!
РЕБЕЗОВА. Лекарство можно. Дайте мне еще таблеточку, а то знобит. (Выпивает и закусывает.)
ДОРОДНЫХ. Спать хочется. (Зевает.)
Все начинают зевать вслед за ней.
ЛАПИН. Естественная реакция на тяжелый стресс.
ЗЕНИН. Всем отдыхать — разобрать носилки. Женщины налево, мужчины направо. (Немного подумав.) Гражданин Лапин, следуйте за мной!
Лапин послушно следует за Зениным, так они кружат по сцене.
ЛАПИН. А куда мы идем?
ЗЕНИН. Именем закона вы арестованы и будете содержаться в камере предварительного заключения. (Распахивает перед Лапиным дверь туалета.)
ЛАПИН. А в чем я обвиняюсь? (Безропотно заходит в дверь.)
ДОРОДНЫХ. Да! Что он сделал?
ИВАНОВ. За что вы его так?
РЕБЕЗОВА. Как же мы без туалета?
ЗЕНИН. За шпионаж в пользу врага, за измены Родине и за много других, еще не выявленных преступлений, я приговариваю вас к смертной казни! (Достает из сумки пистолет и целится в Лапина.) Смерть предателю!
Лапин обмякает и падает на пол. Гаркуша табуреткой бьет Зенина по голове. Зенин падает на пол.
ТОЛИК (подняв пистолет). Игрушечный, но очень похож.
ГАРКУША. Запоздали с лекарствами, чуть Борю не потеряли!
РЕБЕЗОВА. Психоз, по всем признакам психоз! Давайте спать, пока друг друга не перебили. Девочки, пращевидную повязку Жоресу!
Мужчины в трансе расставляют носилки, женщины занимаются Зениным, делают повязку и кладут его на носилки.
ЗЕНИН (очнувшись). Что это было? Повторный удар?
РЕБЕЗОВА. Да, милый, слабый повторный удар.
ЗЕНИН. Вот сволочи! Скажите, Кира, я умру?
РЕБЕЗОВА. Никогда! Спи, спи, милый.
Баю-баюшки-баю, Комендантушку мою. Придет серенький волчок, Хватит Жору за бочок!ЗЕНИН. Скорей бы в строй. (Засыпает.)
ИВАНОВ (сонно). Что же нам теперь делать?
ГАРКУША. Спи, Юра, утро вечера мудренее.
Все засыпают. Не спят только Маша и Толя. Они поднимают головы с изголовий носилок, смотрят друг на друга и встают. Тихо поднимаются, подходят друг к другу и обнимаются. Маша неслышно рыдает, Толя утешает ее. Их скорбное объятие напоминает статую, они недвижимы.
Действие второе
Убежище обрело жилой вид. Ширмами выделены мужская и женская половины. На натянутой веревке сушится белье. В убежище жарко — это видно по некой фривольности в одежде. Дородных в соответствующем костюме занимается чем-то вроде окопной аэробики. Ребезова и Маша готовят завтрак. Толя сортирует литературу на туалетную бумагу под руководством перевязанного Зенина.
ТОЛИК. Жорес Филимонович, прошлогодний мартовский пленум, бумага тонкая, хорошая, годится?