Шприц Игорь
Шрифт:
ЗЕНИН. Дай вспомнить, прошлогодний мартовский… По улучшению бытового обслуживания, что ли?
ТОЛИК. Нет, по сельскому хозяйству.
ЗЕНИН. Годится, рви спокойно.
Толя обрывает обложку, складывает бумагу в стопку.
ТОЛИК. А июньский этого года?
ЗЕНИН. Этот еще нельзя!
Из туалета в майке и противогазе на боку, с полотенцем на шее выходит Иванов, завороженно смотрит на Дородных. Толя уносит готовую стопку бумаги в туалет.
РЕБЕЗОВА. Обратите внимание, Юрий Витальевич, какая сила воли — в такие минуты не забывать о физической культуре!
ДОРОДНЫХ (делая выпады деревянным ружьем). Конкуренция будет жестокая, всех мужчин позабирают! (Убегает на женскую половину.)
ЗЕНИН. Мускул свой, дыхание и тело тренируй с пользой для военного дела!
ДОРОДНЫХ (кричит, выходя из женской половины). Где мой французский дезодорант? Вот ворье!
ЗЕНИН. Вы не в казарме, выбирайте выражения! Дезодорант изъят мной для облагораживания рабочей атмосферы в туалете.
ДОРОДНЫХ (замечая Иванова). Доброе утро, Юрий Витальевич, как спалось?
ИВАНОВ. Как ни странно — хорошо. Вот только курить очень хочется, не знаю, что и делать!
ЗЕНИН. Только через мой труп!
ДОРОДНЫХ. Потерпите же, вы как маленький мальчик. О-о, как вы ухитрялись прятать всю эту гору мышц? Можно, я потрогаю бицепс? Вы идеально сложены для своего возраста, вот что я вам скажу!
РЕБЕЗОВА (тихо). Ну и нахалка ты, Ленка.
ДОРОДНЫХ. Какая есть — не обратно лезь! (Уходит в туалет.)
Появляется Гаркуша.
ИВАНОВ. Иван Данилович, курить хочется, придумайте что-нибудь.
ЗЕНИН. Только через мой труп.
ГАРКУША. Что мне за это будет?
ИВАНОВ. Все что в моей власти!
ГАРКУША. Утреннее лекарство.
ЛАПИН (выходит из мужской половины). И мне.
ГАРКУША. Утреннее лекарство для меня и Бори! Давайте ваш противогаз. До чего я умный, сам иногда удивляюсь. Закуривайте, Юрий Витальевич, закуривайте, не бойтесь, а выдыхайте сюда, только сзади наперед. (Протягивает ему противогазную коробку.) Ну как, никакого выхлопа?
Иванов жестами выражает радость.
ЛАПИН. Прошу выдать премию за изобретение! (Идет к столу вместе с Гаркушей, выпивают и закусывают.)
Сияющая утренней красотой, из туалета выходит Дородных.
ИВАНОВ (с коробкой в зубах). О-о-о!
РЕБЕЗОВА. Какой персик пропадает — куда только мужики смотрят!
ЛАПИН. Может, он с нитратами.
ДОРОДНЫХ. Тьфу на тебя!
РЕБЕЗОВА. Завтрак готов!
ЗЕНИН. Объявляю общее построение с поголовным радиационным контролем всех главных органов тела. Становись!
Все строятся.
МАША. Как в лагере — руки проверять.
ГАРКУША. Точно — еще шмон общий провести и вертухаев по вышкам расставить.
ЗЕНИН. Разговорчики в строю! Прошедшие контроль имеют доступ к столу.
Иванов меряет всех по очереди, повторяя «Вы в норме — пятнадцать микрорентген». Последней стоит Дородных, ее контроль затягивается.
ДОРОДНЫХ. Как у меня с активностью, Юрий Витальевич?
ИВАНОВ (в отупении измеряя ее). Повышенная, но не могу определить локализацию.
РЕБЕЗОВА. Юрий Витальевич, Лена — вас ждут!
Все сидят за столом и завтракают. Молчание прерывает Лапин.
ЛАПИН. Почему я не вижу в рационе профилактических средств против радиационного поражения кроветворной системы наших организмов?
ГАРКУША. Да, почему? Организмы в наличии, а профилактики нету. Кое-кто позабыл уроки Чернобыля. Жорес, надо!