Шприц Игорь
Шрифт:
РЕБЕЗОВА (крестит Машу). Ну, с Богом! Гости дорогие, не пора ли по домам? Ночь на дворе. (Уходит в женскую половину.)
Иванов и Дородных прощаются с молодыми.
ИВАНОВ. Лена. Я не усну, я не в силах дождаться утра! Мне так много нужно вам сказать!
ДОРОДНЫХ. Я вся к вашим услугам, Юрий Витальевич! Я тоже не усну!
Маша и Толя остаются одни.
МАША. Ты рад?
ТОЛИК. Я боюсь. Будущего.
МАША. Не бойся — я с тобой. Поцелуй меня. (Целуются.) Я приношу счастье. И со мной легко — я легкий человек. Возьми меня на руки.
Толя поднимает Машу.
МАША. Видишь, какая я легкая? Ну, неси меня в наш первый дом. Нужна кошка, я буду за нее. Мяу-мяу.
Толя вносит Машу в спальню для новобрачных и задергивает штору. Из мужской половины доносятся голоса.
ЛАПИН. Что завтра делать будем, Иван?
ГАРКУША. И думать не хочу. Бог даст день — Бог даст и пищу.
ЛАПИН. Для размышлений.
ЗЕНИН (спросонья). Отбой, отбой был! Прекратить разговоры в казарме! (Тут же начинает храпеть.)
ГАРКУША. Пхни его ногой, чтоб не храпел.
Некоторое время тишина. Из спальни молодоженов доносится тихий разговор, смех Толи и Маши. Снова тишина воцаряется в убежище. Из мужской половины выходит Иванов с полотенцем на шее и заходит в туалет. За ним из-за полога следит голова в противогазе — это Дородных. Укутанная в простыню, она быстро пробегает в туалет вслед за Ивановым и закрывает дверь.
ИВАНОВ (вскрикивает). Кто это? Кто это? Что вы делаете? Что вы де… ла… ете… (Голос обрывается, слышны невнятные звуки.)
ЗЕНИН (спросонья). Отбой, отбой был. Прекратить разговор и хождение!
Выходит Гаркуша.
ГАРКУША (стучит в туалет). Юрий Витальевич, что с тобой? Плохо, да? Может, помочь проблеваться? Сунь два пальца — и всех делов, вмиг полегчает!
ИВАНОВ. Нет, нет! Мне хорошо! Мне очень хорошо! Мне никогда так не было хорошо!
ГАРКУША. Понял! (Уходит к себе.)
Из туалета, воровато озираясь, выбегает Дородных и скрывается у себя. Слышен звук спускаемой воды. Выходит, пошатываясь, Иванов.
ИВАНОВ. Никогда и ни с кем мне не было так хорошо. Что же теперь делать-то?!
Четвертое действие
На сцене — разгром после свадебного пиршества. Все еще спят. Из туалета с мучительными стонами выползает Зенин. Его голова обмотана мокрым полотенцем. Ему очень плохо.
ЗЕНИН. Кто-нибудь есть живой? Люди, помогите чем-нибудь! Никогда больше, никогда!
Появляется Лапин.
ЛАПИН. Что с вами?
ЗЕНИН. Голова болит.
ЛАПИН. Как говорила моя бабушка — голова болит, попе легче!
ЗЕНИН. Не издевайтесь, умоляю — анальгину!
Выходит Гаркуша, он тоже страдает.
ГАРКУША (Зенину). Это у тебя на контузию наложилось — вот и осложнение. Тут никакой анальгин не поможет — тут гомеопатия нужна. Сильно я в нее верю.
Проверяют с Лапиным бутылки.
ЛАПИН. Все пустые.
ЗЕНИН. Не может быть, посмотрите как следует!
ГАРКУША. Должно было остаться! Кира! (Стучит в женскую половину.) Кира!
РЕБЕЗОВА (из спальни). Чего тебе не спится?! Вот неугомонный!
ГАРКУША. Спирт у тебя остался?
РЕБЕЗОВА. Отвяжись, дай поспать хоть немного!
ГАРКУША. Жорес помирает!
ЗЕНИН. Плохо мне, Кира! Помоги, голубушка!
РЕБЕЗОВА. Господи, что с ним?! Я сейчас!
Зенин подвывает для большей жалости. Выскакивает полуодетая Ребезова.