Шрифт:
– Я дрянь, да? – вдруг спросила она. – Вы думаете, что я старая, гадкая? Да?
– Ничуть, вовсе нет, – соврал он в сотый раз, приподнялся со стула, шагнул к ней и, поцеловав ее в неожиданно молодую, мягкую ладошку, пробормотал: – Мне вас просто жаль!
И пошел к выходу, успев на ходу кивком скомандовать не на шутку разошедшемуся Горелову – подъем!
И лишь когда он уже почти скрылся за дверью кафе, тетка с седыми зализанными волосами выкрикнула ему в спину дату увольнения Шишкина Геннадия.
Уволили его накануне смерти Марины. Вот такие дела…
Глава 16
Горелов сунул кулаки в карман полупальто, взглянул на Белова.
Чудной ведь какой, господи! Ну, до чего же чудной! Как с ним такая красавица жила столько лет? Два года, кажется? Лобастые ботинки на толстой подошве, будто он в тайгу собрался. Пуховик невероятных размеров. Сам – большущий, и куртка непомерная. Белов в ней просто медведь медведем. Вязаная шапка на крупной башке делала его невыразительное лицо на редкость непривлекательным. Но…
Но сообразительный, чертяка, как этого не признать! Обошел ведь его? Обошел! И сведений нарыл куда больше. Даже вон собой пожертвовал, с такой барракудой кофе пить – это нервы надо иметь стальные.
Да если разобраться, то Ритка с ним-то тоже маялась, хотя Горелов и считал себя на редкость привлекательным.
Пойми вот, что этим бабам нужно! Попробуй пойми…
– Следуйте за мной, напарник! – вдруг совершенно не своим, каким-то киношным голосом пробасил Белов и двинулся куда-то вперед, на ходу бубня: – Давайте подведем итоги… Геннадий, фамилия Шишкин. Родом из Новосибирска. Учился в техническом институте.
– На улице Ватутина, – еле поспевая за этим медведем Беловым, с одышкой пробормотал Горелов. – Учился хорошо, пока не перестал ходить на занятия. Я видел его оценки.
– Уже хорошо, – похвалил снисходительно Вениамин, непонятно кого одобряя, Горелова или Шишкина, вошел в подъезд, потыкал в сломанную кнопку лифта и решительно взял курс на лестницу. – Значит, не ходит в институт наш студент?
– Не ходит.
– Из общежития он съехал осенью. Марина увезла его оттуда, помогала вещи погрузить в свою машину. Он еще потом появлялся в общаге, даже ночевал иногда у друзей. Но со дня убийства Марины его больше никто не видел, никому он не звонил, и телефон его постоянно вне зоны.
– Сбежал?
У атлетически сложенного Горелова вся спина вымокла после долгого подъема по крутым ступенькам. Сердце колотилось в самом горле, и сильно кололо под лопатками. Слова получались скомканными. Дыхание – свистящим. А этому тюфяку все будто бы и нипочем, знай себе переставляет со ступеньки на ступеньку свои лобастые ботинки и все говорит, говорит без остановки. Откуда у него столько выносливости?
– Может, и сбежал, – ответил не сразу Белов и глянул на него как-то странно.
– А что еще может быть?
– Да все, что угодно! Сейчас поднимемся, если нам повезет, хозяина квартиры увидим. Если не повезет…
Повезло! Повезло хотя бы в этом, несмотря на то, что хозяйка, Удальцова Ирина Владимировна, и понятия не имела, где болтается ее квартирант.
– Попадись он мне сейчас на глаза, в клочья его порвала бы! – плюнула она на пол.
– Почему? – Горелов убрал в карман удостоверение.
Пришлось показать его бдительной гражданке, она ни в какую не хотела впускать их в дом. Горелов едва язык не показал Белову, проговорив вполголоса, что без него ему тут ничего не улыбнулось бы.
– Деньги за квартиру вам не заплатил? – подсказал Белов с обезоруживающей улыбкой.
– Какие деньги! – отмахнулась Удальцова. – Мариночка мне вплоть до самого Нового года все оплатила. Деньги ни при чем. Набедокурил он!
– Как это? – Мужчины переглянулись.
– А так! Пришла я как-то сюда, а здесь все вверх дном! А его самого нету. Я – звонить, отругать его хотела, а телефон его отключен. Это как вам?!
– Нам это… Нас это тревожит, если честно, – признался Горелов, почесал макушку и взял курс в глубь квартиры. – Давайте-ка, Ирина Владимировна, побеседуем мы с вами долго и обстоятельно. У порога-то какой разговор?
– Говорить-то особо не о чем. – Она покорно пошла следом. – Я ведь его с той поры так больше и не видела.
– Съехал?
– Если бы съехал, вещи бы забрал. Вещи-то его все на месте! И выбросить я их права не имею. И оставлять тоже, место они занимают.
– А вы милицию вызывали, когда Гена набедокурил? – вдруг встрял Белов, хотя Горелов заранее подготовил целый список вопросов. Своих собственных вопросов, между прочим!
– Милицию? – удивленно вскинулась женщина. – Да зачем же милицию-то? Жилец он мой все-таки, зачем же мне на него заявление писать? Да и Мариночка все оплатила до конца года.