– Что стало с водителем самосвала?

– Его посадили в тюрьму, вынесли приговор и отправили в колонию. Тоже несчастный человек. У него четверо девочек осталось на родине. Говорили, что младшая дочка умерла. Я на суде попросила строго его не наказывать – он ведь не виноват, что все так случилось. А он заплакал и попросил, чтобы его казнили. Так и сказал, что его должны казнить за этот большой грех. Только у нас сейчас никого не казнят. Ему дали восемь лет. – Она разгладила скатерть ладонью. Потом спросила:

– Может, чай или кофе?

– Нет, спасибо, – отказался Дронго. – Вы сейчас живете одна?

– В такой огромной квартире? – улыбнулась Софья Леонидовна. – Конечно, нет. Не забывайте, что я получила три миллиона долларов на счет в банке, мультимиллионершей стала. Хорошо, что у меня есть кому помогать. Дочь уже замужем, у нее трое детей, купила им квартиру недалеко от нас. А со мной живет моя племянница. Она приехала из Одессы. Умная девочка, сама поступила в институт. Помогает мне по хозяйству. И еще моя дочка ежедневно забегает. Их квартира отсюда видна. Вон, в том новом доме. Я почти все деньги отдала, но зато у них теперь пятикомнатная квартира. Вы бы видели, как они там весело живут. Дети ведь почти погодки. Старшей внучке пять, внуку – три и младшей – полтора. Когда захожу к ним, просто душа согревается. Все время думаю, что это наши с Исаем внуки, и так хорошо становится на душе.

– Я понимаю, – кивнул Дронго. – Спасибо вам за то, что нашли для меня время. Извините, если невольно причинил вам боль.

– Нет, – покачала она головой, – уже все в порядке. Но вы не сказали, что именно произошло с самим Пашковым?

– Они поехали отмечать старый Новый год за город, сняли коттедж, и вечером кто-то ударил его ножом. Он сразу умер. Убийцу до сих пор не нашли, – сообщил Дронго.

– Бедный Всеволод! – вздохнула Софья Леонидовна. – Его несчастные дети… Они, наверное, уже большие. Иногда думаешь – как такое может произойти? Сначала мать погибла в автомобильной аварии, потом отца убивают… Где справедливость? Даже не знаю, что вам сказать.

– Дети у него уже взрослые.

– Да. Дочка и сын. Дочери уже, наверное, за двадцать, да и сын должен быть большим. Пашков просто обожал свою дочь, она так была похожа на него. Когда она родилась, он носил ее на руках, показывал всем и гордился, как они похожи. Честно говоря, я очень удивилась, когда узнала, что он женился во второй раз.

– Мужчине в его возрасте трудно одному, – заметил Дронго.

– Да, вы правы. Но все равно странно. Мне всегда было интересно увидеть его вторую жену, сравнить ее с Аллочкой… Хотя, наверное, это неправильно. И ей было бы неприятно такое сравнение.

– Она – красивая молодая женщина. И достаточно разумная, – сказал Дронго.

– Сейчас ей будет особенно трудно, – горестно произнесла Софья Леонидовна, – по себе знаю. Первый год особенно тяжелый.

Дронго поднялся и пошел к выходу. Хозяйка тоже встала, чтобы его проводить, и он, поцеловав ей руку на прощание, добавал:

– Удачи вам, и счастья вашим внукам.

– До свидания, – улыбнулась Софья Леонидовна.

Дронго спустился вниз и достал телефон.

– Аршак Бабаян. Финансист из компании Пашкова, – сообщил он Вейдеманису. – Постарайтесь срочно найти его. Он работал в компании примерно три или четыре года назад.

Вернувшись домой, Дронго позвонил Шаповалову.

– Как успехи? – поинтересовался генерал.

– Прошло только два дня. Но есть некоторые зацепки, – сообщил Дронго. – Я собирался уточнить у вас один факт. Это правда, что вы тоже собирались поехать в коттедж тринадцатого января?

– Да, – ответил после секундного замешательства Шаповалов, – не вижу смысла скрывать. Я тоже должен был туда поехать. Меня пригласили.

– Кто еще?

– Заместитель министра иностранных дел, руководитель «Росвооружения», французский посол. Я знаю всех, кто должен был там присутствовать.

– Почему вы сразу мне об этом не сказали?

– Зачем? Чтобы отвлечь вас от расследования громкими титулами возможных гостей? Ни один из нас туда не доехал, значит, говорить просто не о чем.

– Вы знали, что Пашков планирует получить контракт на новые поставки?

– Догадывался. Специально не интересовался, но понимал, что такую компанию собирают не просто так. Пашкову очень нужен был этот контракт, он планировал разместить часть акций своей компании на Лондонской бирже, а это значительно подняло бы их цену.

– А Харазов и Турелин помогали ему, каждый блюдя при этом свои собственные интересы.

– Не совсем понимаю, чем вы недовольны. Так делаются дела повсюду. В американском конгрессе даже есть официальные лоббисты, которые получают деньги за защиту интересов крупных компаний.

– Но там не убивают президентов компаний во время празднования Нового года.

– Это был несчастный случай, – устало произнес генерал. – Следователь сообщил, что они нашли пуговицу и скоро смогут выяснить, кому она принадлежала. Думаю, мы найдем преступника уже через несколько дней. Сейчас просто интересно, кто это сделает раньше: вы, со своим уникальным опытом аналитика, или следователь Тихомолов со своим аппаратом.