– Хорошо, – ответил я.

– Мне нравятся твои белокурые волосы. – Она медленно закрыла глаза, а потом так же медленно открыла.

– Благодарю вас, – сказал я, удивленный и польщенный таким комплиментом.

– Это твой природный цвет, детка? – спросила она.

– Природный, – ответил я и добавил: – Но я понемногу теряю волосы.

У меня была дурацкая привычка сообщать каждому, что я лысею. Частично я ожидал, что люди станут это отрицать и разубеждать меня, но я также надеялся, что тогда они не смогут втайне посмеиваться надо мной за то, что я лысею, если так открыто об этом говорю.

– Лучше, чтобы этого не было, детка. Белые мужчины ужасно выглядят лысыми. Проще достать парик.

Ненавижу, когда мне советуют купить парик. Когда я исповедовался насчет волос Генри, он предложил накладку. Когда же я грозно заявил: «Никогда не буду носить накладку», он встревожился: «Ты должен больше беспокоиться о своем характере, чем о волосах».

– Надеюсь, мне не понадобится парик, – сказал я черной женщине.

– По мне ты и так выглядишь отлично, – искренне сказала она и положила руку мне на бедро. – Хочешь купить мне выпить?

– Хорошо, – сказал я.

Красивая барменша вернулась, и моя новая подружка заказала себе ром с колой. Я заплатил за него, я не возражал. Мне нравилась эта большая черная женщина и то, как она говорила мне комплименты.

– Спасибо, детка – Она отхлебнула напиток. – Как тебя зовут?

Я было ответил «Дэвид», но вспомнил мисс Харт.

– Луис, – сказал я.

– Я – Пеппер, – сообщила женщина и протянула мне руку. Ее ногти были выкрашены в красный цвет. Я подал ей руку и почувствовал себя маленьким мальчиком. Пеппер была приблизительно шести футов двух дюймов ростом без каблуков, и руки у нее были соответствующие.

Она передвинула одну из этих больших рук с моего бедра к моему пенису. Тут же нашла его, обхватила и погладила. Я был напуган и шокирован, но ответил на прикосновение. Пеппер расширила влажные глаза.

– На ощупь приятный член, детка, – сказала она.

Ее откровенный язык смутил меня, но я был счастлив. Я пробыл в клубе только несколько минут и уже разнуздался.

Она легонько погладила меня и спросила:

– Не хочешь пойти на свидание, детка?

Я был польщен, хотя и достаточно смышлен, чтобы осознать, что в таком месте свидание может означать что-то совершенно другое.

– Что за свидание? – спросил я.

– Ты когда-нибудь был здесь?

– Нет, сегодня первый раз.

– А ты знаешь, в каком заведении находишься? И что я за женщина?

– Думаю, знаю, – сказал я.

– Мужчины приходят сюда ради свиданий, детка. Все мы – работающие девушки. Мы с тобой идем на свидание, и ты даешь мне чаевые, подарок. Это важно, потому что быть с Королевой – стоит больших денег.

– Насколько большой подарок?

– Сто двадцать пять, но, поскольку ты в первый раз, да еще блондин, я сделаю это за сотню.

Это была куча денег, гораздо дороже, чем регрессирующее отшлепывание.

– Боюсь, я не смогу позволить себе такое свидание, но все равно благодарю вас, – сказал я, но Пеппер не прекратила массировать мой пенис, надеясь раскачать меня.

– Ты когда-нибудь был с Королевой?

– Нет, никогда.

– Это лучшее из двух миров, детка. Ты не знаешь, что теряешь.

– Не хочу вас обидеть, – сказал я. – Но ведь большинство из вас делали операции?

– Рукотворные письки? Детка, мужчины приходят сюда не в поисках писек. Они приходят сюда ради членов, – сказала Пеппер и окала мой пенис еще сильнее. – Королевы все еще могут функционировать. Вот на что идут деньги.

– Вы не транссексуал? – спросил я.

– Транссексуал – тот, кто принимает гормоны или вставляет имплантаты, детка. Это не имеет отношения к письке… У меня нет имплантатов, но я принимаю гормоны. Вот почему у меня есть титьки.

У Пеппер и точно были груди, но не такие твердые и округлые, как у барменши; скорее как у пожилой женщины, немножко отвисшие и плоские, но соски пронзали ткань самым привлекательным образом. По виду ей можно было дать хорошо за тридцать, но я не собирался спрашивать ее о возрасте, Генри меня этому научил.

– Разве никто из вас не делал операцию? – спросил я, думая, что операция была целью. Я рисковал, будучи таким откровенным, но, похоже, Пеппер не возражала против моих вопросов. Ее прикосновения стали совсем уж интимными.