Графиня вздохнула. Она выглядела потрясенной.

— Я позову лорда, — сказала она.

— Подождите. — Лидия выступила вперед; на ее глазах были слезы. — Можно я скажу?

Графиня кивнула.

Лидия взяла носовой платок из рукава и промокнула глаза.

— Наша Лизи — хорошая девушка, — дрожащим голосом проговорила она. — Мы понятия не имели, когда она поехала в Дублин навестить леди де Берри, что у нее ребенок! Видите ли, миледи, Лизи самая стеснительная из моих дочерей. У нее никогда не было кавалера. В ней нет ничего несовершенного!

Графиня взглянула на Лизи, и та знала, о чем она думает: если у Лизи внебрачный ребенок, то она совсем не хороша.

— Я могу только догадываться, ее соблазнили, — сказала Лидия.

— Мама, нет! — воскликнула Лизи. — Это полностью моя вина!

Казалось, графиню забавляло заявление Лизи.

— Я знаю Тайрела так же хорошо, как своих родных сыновей, — сухо произнесла она, — и Тайрел — джентльмен. Он не мог соблазнить невинную девушку.

— Вы же видите, как Лизи застенчива и скромна? — воскликнула Лидия, ее голос задрожал: — Она не кокетка и не развязная девица! Но он сделал ее такой. Каким-то образом он заставил ее забыть о воспитании! Разумеется, справедливость должна восторжествовать!

— О, мама, пожалуйста, прекрати, — попросила Лизи.

— Да, вы должны прекратить, — предостерегла герцогиня.

И даже Джеральд понял и взял жену за руку. Но Лидия воскликнула:

— Все знают репутацию Лизи! Вам достаточно просто спросить кого-нибудь о моей младшей дочери!

— Я позову графа, — сказала графиня.

Но Лизи не могла вынести еще одного конфликта. Она подбежала к графине, понимая, что должна поговорить с ней сейчас, хотя это не входило в ее планы.

— Пожалуйста, позвольте мне сказать? И затем, когда я закончу, вы поймете, что нет необходимости посылать за графом или Тайрелом.

Графиня была в замешательстве, но затем кивнула.

— Это полностью моя вина, — сказала Лизи, не сводя с нее глаз. — Тайрел не виноват. Я была в костюме… Я люблю его всю жизнь… он флиртовал со мной… всего немного… и я соблазнила его. Он понятия не имел, кто я, и уверена, по моему поведению он решил, что я — опытная куртизанка.

— Лизи! — в гневе воскликнул Джеральд.

— Лизи, — в ужасе эхом повторила Лидия.

— Ты хочешь сказать, что мой сын совершил ошибку? — спросила графиня.

— Да, миледи, я беру всю вину на себя. Нет необходимости беспокоить вашего мужа или пасынка. Не вините Тайрела за то, что случилось. Вините меня — примите мои извинения и позвольте мне отвезти моего сына домой. Я не хотела приезжать сюда сегодня! — Она схватила леди за руку. — Позвольте нам вернуться домой! Я люблю Нэда, я хорошая мать — не беспокойте своего мужа или Тайрела!

Лидия опустилась в кресло и зарыдала. Графиня в полном изумлении посмотрела на Лизи, мягко приподняв ее голову.

— Но ты приехала в мой дом, надеясь на свадьбу.

— Нет, — прошептала Лизи. — Я же не глупа. Я знаю, что Тайрел никогда на мне не женится. На это надеются мои родители, но не я.

— Ты не хочешь замуж за моего сына?

Лизи помедлила, ее сердце готово было разорваться.

— Нет.

Графиня пристально на нее посмотрела. Лизи вспыхнула.

— Не забирайте у меня Нэда, — сказала она. — Пожалуйста. Вы добрая женщина. Я слышала об этом и могу это видеть. Я не хотела приезжать сюда сегодня. Пожалуйста. Позвольте нам уйти — позвольте мне отвезти сына домой.

Графиня высвободила руку.

— Вы останетесь здесь на время.

Лизи стало по-настоящему страшно.

— Я скоро вернусь, — сказала графиня. — Я позову мужа — и сына.

Тайрел де Уоренн остановился на каменной террасе, смотря на обширные газоны и сады за домом в «Адаре». Розы были любимыми цветами его мачехи, и они цвели повсюду, всех сортов, но он их не замечал. Казалось, он не замечал и своего брата Рэкса, сидевшего в железном садовом кресле с напитком в руке. Прозвучал женский смех.

Он быстро проследил за звуком. Несколько дам появились из лабиринта на другой стороне балкона. Одна из них была его невеста.

Тайрела воспитывали в традиции де Уореннов с самого момента рождения. Это было гордое и старое наследование чести, храбрости, верности и долга. Он следующий граф Адар. Его обязанности как наследника всегда были ясны — он один будет ответственным за рост, политическую позицию и финансы семьи и поместья. Он всегда знал, что однажды очень удачно женится, что его брак упрочит положение семьи де Уоренн финансово, политически, социально. Он никогда не ставил под вопрос свою судьбу.