– Вставай, девочка, пора.

Я, стыдливо кутаясь в полотенце, приподнялась на кровати.

– Одень это, - с этими словами мне была выдана широкая, по колено длиной, красная футболка, явно с мужского плеча и мои собственные босоножки. Нижнее белье мне не предложили, а спросить я постеснялась.

Мы пришли в освещенную свечами комнату, в центре которой стоял длинный обеденный стол. За столом сидело трое мужчин. Мой сопровождающий сел рядом с ними и произнес, - Знакомьтесь, это Кэт.

Все четверо посмотрели на меня, они были чем-то неуловимо похожи между собой - привлекательные высокие, под два метра ростом, широкоплечие, спортивные, и подтянутые. Мужчины отличались друг от друга только возрастом да цветом волос и глаз. У сидящего справа от меня глаза были зеленые, - Очевидно, это Рыцарь, - решила я. Второго кареглазого я опознала по голосу - Палач. Во главе стола восседал светловолосый голубоглазый мужчина, встретивший нас в полуразрушенном зале.

– Присаживайся, - сказал он и я села. Все четверо откровенно разглядывали меня, посмеиваясь о чем-то между собой. Мой спутник положил мне еду на тарелку и отвернулся к остальным. Я отчего-то почувствовала себя покинутой и поэтому тихо сидела на своем месте, грустно ковыряя вилкой в тарелке.

Окончив трапезу, Рыцарь и Палач ушли, а оставшиеся мужчины, не обращая на меня никакого внимания, вышли из-за стола и расположились неподалеку в креслах. Не торопясь, разлили коньяк по фужерам, с удовольствием закурили. Обо мне словно забыли, и я сидела в одиночестве за столом, низко опустив голову, не зная, что делать.

Господин исподволь наблюдал за поведением Кэт. Он видел, что девушка находится в недоумении и растерянности. Она, очевидно, ожидала от него заботы и внимания после того, что произошло в спальне. Доверчивый котенок потерянно и одиноко сидел за столом, не понимая, что злые люди уже давно решили избавиться от него.

Господин тяжело вздохнул, собираясь с силами - наступило время кнута. Нужно выбить почву из-под ног девочки. Она должна стать безвольной куклой, слепо выполняющей команды хозяина. Господин мысленно сформировал небольшой коричневый сгусток, оплел его грязно желтой сетью и с силой метнул в сторону Кэт. Бешено вращаясь, мерзкий шар без труда пробил яркую ауру девушки и, растекшись, оставил на ней грязные следы и рваную рану.

– А ты хорошо ее выдрессировал, - хохотнул голубоглазый, пуская дым в потолок, - за все время, что мы тут, она ни разу даже глаз не подняла.

– Моя школа еще не разу не подводила, - раздался в ответ самодовольный голос, - Кэт, подойди.

Я вздрогнула, не веря своим ушам. Неужели это говорит тот, кто недавно так нежно заботился обо мне, кто шептал все эти ласковые слова о том, что все кончилось, кто целовал и баюкал меня, и кому я, глупая доверчивая дурочка, безоговорочно поверила.

Я медленно встала и подошла к сероглазому красавцу. Он пристально посмотрел мне в глаза, положил ногу на ногу, ласково улыбнулся и приказал, - На колени.

– Что?

Звонкая оплеуха не заставила себя долго ждать - голова мотнулась в сторону, из глаз брызнули слезы. Я неловко упала на колени. Острые осколки, только что разбившихся вдребезги веры и надежды, больно впились в сердце. Зародившаяся недавно любовь, истерично хохоча, умирала, корчась в судорогах. Беспощадная холодная безнадежность ядовитой змеей медленно вползала в душу, оставляя после себя открытую кровоточащую рану.

Голубоглазый с нескрываемым интересом наблюдал за спектаклем, который разыгрывался у него на глазах, - Ну, что, девочка, пришла пора познакомиться и поговорить. Меня можешь называть Мастер, а его Господин.

– Повтори, - глухо прорычал Господин, угрожающе наклоняясь вперед и плетью приподнимая мой подбородок.

– М-мастер, Г-господин.

– Умница, а теперь слушай, с этой самой минуты, каждый приказ, обращенный к тебе, ты должна выполнять моментально и беспрекословно, ты меня поняла? Ты знаешь, что с тобой будет за непослушание?

– Д-да.

– Что да?

– Д-да, Г-господин!

– Хорошо. А теперь приступим к дрессировке. Ползи.

– Что?
– я, все еще не веря в происходящее, недоуменно посмотрела на Господина. Плеть тут же со свистом опустилась на мои плечи. Я упала на четвереньки и, глотая слезы, поползла.

Они сидели в креслах, курили свои сигареты, пили коньяк, смеялись, о чем-то негромко переговаривались и Господин, как бы между делом командовал. Четыре часа до обеда, я ползала, целовала ноги, раздевалась, одевалась, делала еще что-то. Сначала меня хлестали плеткой за то, что я недостаточно охотно выполняла команды, потом, за то, что я их выполняла недостаточно быстро, затем еще за что-то. Господин всегда находил к чему придраться, и плеть свистела с завидной регулярностью. В конце концов, я свалилась и уже больше не могла подняться с пола.