Пандора прошествовала в кабинет Лайонела, улыбнулась ему сквозь стекло. Менеджер открыл дверь, пригласив ее зайти. Пандора с благодарностью опустилась в удобное кожаное кресло. Воздух кондиционера как бы накинул прохладную мантию на ее спину и плечи.

— Ого, — призналась Пандора, — никогда не думала, что так соскучусь по помещениям с кондиционерами.

— Брось, они не стоят того. Ты сама это знаешь.

Пандора взглянула на него, глаза ее блеснули.

— Спасибо, Лайонел, — сказала она, — ты прав, я обойдусь и без них.

Пандора много слышала о доме на высоком холме, где жили вместе Лайонел и Линус Маршал. Они были для нее людьми из ее прошлого. Но в это прошлое она никогда не хотела бы возвращаться.

Идя потом по пыльным тропинкам к дому, женщина размышляла о том, насколько Бен был прав. Малое Яйцо — тот микромир, где можно найти все, что захочешь. Пандора завернула в магазинчик купить холодного пива. Она знала, что там непременно встретит Морин.

В жизни своей Морин боялась когда-то только одного — как бы какая дуреха не набралась глупости позариться на ее мужа Эдгара. Видимо, эти страхи не покинули Морин и сейчас, хотя с Эдгаром они находились в разводе уже лет десять. Ну а вообще, одиноких мужчин на Малом Яйце было не найти. Большинство парней уезжали с острова после школы, а возвращались уже с женами, уроженками Гондураса, Флориды и других земель. Мало кто женился на местных женщинах, привыкших держать своих мужей в узде и готовых, при необходимости, пустить в ход острые, жадные до крови островитянские ножи.

— Дай мне баночку «Курс», Морин, — попросила Пандора, оглядываясь: кроме них, в магазинчике никого не было. Сквозь стекло двери черного хода блестело море. Позади Морин на вешалках висели майки и кофты с картинками, расхваливавшими красоты Малого Яйца. Там же сверкали в изобилии бутылки с самыми разнообразными напитками. В скором времени сюда должны были нагрянуть обитательницы острова, как всегда, уставшие после очередного жаркого рабочего дня. Конечно же, заявится и Мэри, которая весь вечер будет тщетно пытаться справиться со своими двумя сорванцами — Ширли и Дойла. Пока что у Пандоры было время наслаждаться окружающей тишиной и потягивать холодное пиво в одиночестве. «Очень трудно стать своим где бы то ни было, — размышляла Пандора. — Даже счастье приходит легче. На определенном этапе своего жизненного пути по направлению к какой-то цели конечный результат может сделать тебя счастливым. Но при этом ты будешь сознавать, что все равно должен оставить все это и двинуться дальше. Можно, конечно, для своего счастья сделать и что-нибудь другое, например, как в детстве, завести дневничок и записывать туда мысли и воспоминания. Но гораздо сложнее чувствовать, что вот эта земля под ногами останется твоей навсегда, никогда не вынудит тебя покинуть ее…» Пандора почувствовала зависть к Морин — та была своей на острове, так как прожила здесь всю жизнь.

Сегодня Морин находилась явно не в духе. Ее пышная шевелюра воинственно нависала над нахмуренными бровями.

— Вот сволочь! Тварь! — ругалась она, зубами открывая себе бутылку пива, — Лиззи все-таки трахнулась с моим Эдгаром.

— Не может быть! — Пандора подалась вперед, изобразив на лице потрясенное выражение. — Где же это случилось?

Оказалось, что Эдгар, в очередной раз здорово поддав, ковылял домой из гостиничного бара. В грейпфрутовых зарослях его и поджидала «эта наглая шлюха». Эдгар не смог отстоять свою честь, пал под шлюхиными поцелуями. Известие дошло до Морин по кокосовой почте, слухами. Поэтому-то она и вознамерилась сегодня же подкараулить свою врагиню в тех зарослях и задать ей как следует.

Пандора изо всех сил сдерживала давивший ее смех.

— Почему же ты не накажешь самого Эдгара, Морин? Все же он мог и отказаться.

Морин покачала головой.

— Мужики не умеют отказывать, — ответила Морин, упираясь локтями в стойку бара. — Во всяком случае, мужчины с наших островов, Большого и Малого. Да и зачем? Все равно детей от этого не будет. Притом, здесь и делать-то нечего, кроме как пить да трахаться.

Пандора отхлебнула большой глоток из своего бокала и слизнула пивную пену с губ.

— Не все же на острове такие, Морин? Ведь есть те, кто бывает в церквях? У вас их здесь множество.

— Да, церквей предостаточно. Старый брат Сильвер — хороший человек, он славно служит на похоронах. Но этот гад, Сонни, — Морин смачно сплюнула, — вот он когда-нибудь накличет на наш остров самого дьявола, тогда мы и узнаем, почем фунт лиха.

Пандоре стало как-то неспокойно.

— Что ты имеешь в виду?

— Этот зануда такой же, как мисс Мейзи. — Морин перекрестилась. — Когда силы тьмы объединяют обеа и левую тропу, они становятся очень опасными.

Вдали вдруг ухнул раскат грома.

— Мне пора домой, Морин. Спасибо за пиво.

Морин улыбнулась, опустив тяжелую ладонь на стойку.

— Не за что. Пока. До скорого.

Пандора пошла по дороге. С неба начали падать маленькие снарядики дождевых капель, разрывавшиеся на ее плечах и под ногами. Капли были теплыми, и Пандора с удовольствием открыла лицо дождю. В монастыре она не проходила ни «обеа», ни «левой тропы». Вдруг прямо перед ней на дороге сверкнула молния. Характерный, «электрический», запах ударил в нос. «Да, это тебе не Канзас», — подумала Пандора.

Бен работал вместе с другими «ныряльщиками» на лодке «Зимородок». Компания подобралась веселая, тем более что все они росли вместе и море казалось им площадкой для игр. Легкий аэроплан с Большого Яйца приземлялся на Малом острове каждый день в восемь часов утра и выгружал очередную партию желающих понырять. Обычно приезжавшие выглядели нездоровыми, замученными, бледными и прятали глаза от яркого солнца. Те, кто только приобщались к подводному плаванию, были, по традиции, увешаны совершенно бесполезным снаряжением. Опытные ныряльщики, наоборот, везли с собой лишь аккуратно упакованные мешки, вмещавшие всю необходимую профессиональную экипировку.