После ужина Андрей Ильич с Машей прошелся по палатам. Поправляли сползшие одеяла, проверяли, нет ли у кого жара. В отдельной маленькой, хорошо обставленной комнате лежал всего один мальчик. Рядом с кроватью стояла капельница и громоздкая урологическая система, к которой тянулись трубочки из-под одеяла. Мальчик спал тяжело, вздрагивая и постанывая.

– Это сын Станислава Грина, слышали? Певца знаменитого.

– Да-да. Помню. Видел по телевизору. Красивый такой, с сильным голосом.

– Он. Мальчику совсем плохо.

– Пиелонефрит?

– Да. И течение неблагополучное. У нас боятся, что почки совсем откажут.

– Бедный малыш. Кто у него лечащий врач?

– Александр Сергеевич.

– Ты ему скажи, если нужно, я за ребенком поухаживаю. Ему сиделку не наняли?

– Наймут, конечно. Пока мы справляемся.

– Я готов помочь. Без денег, разумеется.

– Я его отцу скажу, когда придет. Мать тоже подолгу сидит, но она невменяемая совсем. Ей что-то скажешь, а она не слышит.

– Скажи отцу. Может, я еще чем-то помогу. Советом или информацией. Я ведь в разных больницах бываю. Детский врач – до смерти детский врач.

– Что это вы сегодня все про смерть вспоминаете?

– Я просто о ней не забываю.

Они вернулись к столику медсестры, Андрей Ильич собрал в сумку вымытую девушками посуду. В это время в комнате появился дежурный врач, высокий худощавый мужчина с красивым лицом и тяжелым, угрюмым взглядом серых глаз.

– Добрый вечер, Александр Сергеевич, – расшаркался Андрей Ильич. – А мы тут чаевничали. Машенька, как же мы забыли Александра Сергеевича пригласить?

– Закончили? – Серые глаза стали совсем ледяными. – Немедленно все убрать. Прошу запомнить: здесь детское хирургическое отделение, а не закусочная. Гостей здесь не принимают.

– Ну, какой же я гость, я просто слуга ваш покорный, – сладко проговорил Андрей Ильич, но его маленькие, глубоко посаженные глазки блеснули с вызовом, а может, и с угрозой.

Врач смотрел мимо него:

– Маша, вы все поняли?

– Конечно, Александр Сергеевич. Сейчас все сделаю. Сию секунду.

Они замерли, глядя на удаляющуюся прямую спину, потом Маша прошептала:

– Вы на него не обижайтесь. Он стал невыносимый. У него самого с ребенком беда. Вроде бы нет надежды.

– От беды, Машенька, страховки нет… Но то не повод… Я хочу сказать: не плюй в колодец… – Не закончив фразу, Андрей Ильич быстро и неслышно удалился. Просто исчез.

– Как у всех крыши едут, – удивилась Маша.

Поздно ночью в «Скорую помощь» Санкт-Петербурга поступил вызов. «Пожалуйста, быстрее, – произнес взволнованный женский голос. – Сильный сердечный приступ. Возможно, инфаркт. Цепко Вадим Герасимович, пятьдесят семь лет. Адрес: улица Лени Голикова…»

«Скорая» приехала через пятнадцать минут. Дверь открыла женщина средних лет с миловидным осунувшимся лицом, не спеша провела бригаду в комнату и тихо сказала:

– Вы опоздали. Он умер.

Она стояла неподвижно, пока врачи пытались делать мужу массаж сердца, не издала ни звука, когда его уносили. И лишь закрыв дверь, повалилась на пол, забилась, закричала:

– Господи! Я хочу с ним! Умоляю тебя, Господи! Не оставляй меня здесь без него!

Сергей получил в ГИБДД список инспекторов, дежуривших в ночь похищения Вани, и уже вторые сутки проводил в поисках и встречах с этими людьми. Его интересовала информация о красных «Жигулях» с мужчиной за рулем и ребенком либо большим свертком в салоне. Чаще всего, к сожалению, постовые вспоминали похожую машину с мужиком за рулем, но не могли вспомнить номера и был ли в салоне сверток. Машины с детьми запомнились, но они все были старше, чем Ваня. Одни сидели рядом с водителем, другие спали на заднем сиденье и вставали, когда машину останавливали. Обнадеживало лишь то, что путешественников с детьми было мало в это время – с трех ночи до шести утра. Сергею удалось все же записать несколько номеров машин, в которых ехали мужчина и ребенок – «маленький», по определению инспектора. Вдруг он подумал, что мальчика могли везти из Москвы. Значит, надо опрашивать инспекторов, дежуривших за Кольцевой. И что делать, если его увезли из города?

– Что делать, Дина, если Ваню увезли из Москвы? – позвонил он своей партнерше-заказчице.

– Я думаю, пока просто узнавать, – вздохнула Дина и задумалась. – Нет. Все-таки не должны увезти далеко. Зачем похитителям тащить ребенка в другой город без документов? Разве не проще передать его покупателям здесь? В Москве легче затеряться.

– Ну, это в том случае, если его похитили не для конкретного заказчика. А если мальчика именно в другом городе и ждут? И именно этого мальчика? Миллион «если». Одному мне его не найти. Надо ребят привлекать.

– Каких ребят?

– Нормальных, профессиональных. Действующих милиционеров, которые в свободное время ищут прибавку к зарплате не на рынках, а готовы помочь такому частному элементу, как я.

– Правда? И что, есть какая-то такса?

– Плюс-минус сто баксов в день. За служебную информацию отдельно.

– Здорово. Молодцы. А я думала, у них там только оборотни в погонах.

– Ну, это дело вкуса. Как везде.

– Слушай, а дело Марины Федоровой не закрыли после признания Степана и его смерти?