– Позвольте! – взволнованно протиснулся вперед невысокий, полный человек в корпоративном комбинезоне – главный инженер проекта «Венера» Валентин Рязанов. – Но это единственный имеющийся у нас сидератор! Без него мы не сможем завершить…

– Без него мы не сможем выжить, Валентин Иванович! – жестко перебил инженера Гумилев-старший. Переведя взгляд с побагровевшего толстяка на большой экран, по которому медленно, со скоростью перемещения станции по орбите, ползла бурая стена Венеры, он тихо произнес: – Я принял решение. Дежурный! Дайте внутреннюю трансляцию.

– Через Солнечную корону, – пробормотал себе под нос капитан «Вайгача» Шепилов. – Надо же… А что, может, и проскочим!

Степан Николаевич тем временем приосанился и твердым, уверенным голосом, в котором, казалось, лязгала сталь, заговорил:

– Внимание всему персоналу станции «Амур» и служащим корпорации «Кольцо»! Я, президент корпорации Гумилев, объявляю срочную эвакуацию! Повторяю: срочная эвакуация! Начальникам отделов, заведующим цехами, лабораториями, командирам подразделений и капитанам судов действовать по плану чрезвычайной ситуации, файл «один-красный»! Повторяю…

Слова президента разносились по всем помещениям, отсекам, цехам и лабораториям станции, звучали в рубках и кают-компаниях пристыкованных к «Амуру» планетолетов. Едва только Гумилев произнес «файл «один-красный», как повсюду взвыли сирены и вспыхнули алые лампы аварийной тревоги. Тысячи людей сорвались со своих рабочих мест, покинули каюты и комнаты отдыха. Каждый знал, где ему надлежит находиться в случае объявления чрезвычайной ситуации – в «Кольце» не жалели средств и времени на тренинги по безопасности.

Руководство корпорации покинуло центральный отсек сразу после того, как президент начал говорить. Все эти люди, не один год проработавшие бок о бок со Степаном Николаевичем, знали, что от своего слова он не отступится и строго спросит с тех, кто не выполнил приказ.

В грузовых шлюзах оживали докер-боты, их оранжевые ковши, платформы и стрелы выдвигались, готовясь принять первые контейнеры, боксы и аппаратуру, доставляемую по силовым тоннелям из недр станции.

– Быстрее, быстрее! – торопили своих работников начальники участков. – Шестой цех – вторая лифтовая шахта, одиннадцатый шлюз, грузимся на танкер «Аметист», седьмой цех – вторая шахта, двенадцатый шлюз, лихтеровоз «Средневолжск-17», восьмой цех…

По отсекам «Амура» грохотали тысячи ног, тысячи скафандров покидали свои ниши в эвакуационных коридорах.

Исинка по приказу Степана Николаевича задействовала для погрузки армаду наноботов. Металлические паучки забирались под контейнеры, станки и приборы, собирались там в некое подобие автоматических платформ и транспортировали грузы к шлюзам.

– Все тихоходы бросим. Заминировать и оставить на орбите, – командовал Гумилев-старший в микрофон. – Что? Противометеоритные платформы? К чертовой матери!

– Погоди, отец! – запротестовал Матвей, отвлекшись от расчета курса каравана. – Платформы нам пригодятся.

– Но они плетутся, как черепахи!

– Ерунда. Поставим на каждый по паре разгонников, а еще пару погрузим в запас. До Солнца должно хватить, а потом подцепим на буксир.

– Но зачем нам эти калоши? – непонимающе посмотрел на сына Степан Николаевич.

– На противометеоритных платформах смонтированы широкополосные лазерные установки типа «Аквамарин», так?

– Не помню… – пожал плечами Гумилев-старший и отвлекся, закричав в микрофон: – Оставить катализаторные колонны! Да, Виталий Иванович, да, вы не ослышались. Они слишком громоздкие и тяжелые. Лучше загрузите побольше медикаментов и продовольствия – боюсь, для нас в ближайшее время это будет куда важнее.

– Отец! – Матвей потрепал Степана Николаевича по плечу. – Смотри: если перенастроить резонаторный блок – я знаю как – то из гражданского широкополосника, годного лишь на то, чтобы сжигать орбитальный мусор и метеориты, мы получим боевое лазерное орудие, способное поражать корветы противника на дальних дистанциях.

– Этому тебя в Академии Космофлота научили? – иронично улыбнулся Гумилев-старший.

– На базе «Армии пробуждения», – серьезно ответил Матвей.

– Хорошо, убедил. Действуй, сынок.

И Матвей побежал действовать. Энергия льва, буквально бьющая из фигурки, подстегивала его, придавала сил. И все окружающие, все люди на станции и кораблях корпорации чувствовали это возбуждение, заражались энтузиазмом Матвея.

– Быстрее, быстрее! – звучало со всех сторон, неслось из всех динамиков, наушников и переговорных устройств.

Не обходилось, конечно, без накладок и происшествий. Из-за повышенного напряжения в третьем кольцевом отсеке перегорели мегастабилитроны на подстанции и сотни людей оказались отрезаны от лифтовых шахт главного ствола за межотсечными бронедверями. Поскольку времени на замену мегастабилитронов не было, Гумилев распорядился задействовать тяжелые плазменные пенетраторы «Перун», которые обычно использовали на поверхности Венеры для прокладки тоннелей, предупредив, что если не удастся решить проблему в течение десяти минут, людей придется оставить.