Шрифт:
– Это в честь чего? – недоумевающе спросила Орландина. – Вроде все тихо…
– Да, – хохотнул лех, – тараканы у них в голове размером с курицу. Мувят, цо круль здешний, ну, царь, не… как бы это поделикатней при даме выразиться… Не сын своего отца, короче. И вообще… Стратег местный, как его, Алфей, цо ли, уже вербует людей для подавления бунта. На всякий случай. Так что не зевай. Если, конечно, не зря меч носишь, – дружески хлопнул он воительницу по плечу. – Не продешеви. Я вот на меньше, чем центуриона, не соглашусь.
Пан Будря швырнул официанту дисму и, не дожидаясь сдачи, вышел.
«Ну вот, только поговорить хотела», – лениво подумала Орландина. Но тут произошло нечто, заставившее ее забыть и владельца Большого Дупла, да и все остальное: кто-то громко и четко произнес ее имя.
Девушка оглянулась, машинально ища глазами знакомое лицо. Но она никого не узнавала.
– Итак, песня про Орландину и про то, как вредно гулять по ночам.
У девушки только что челюсть не отвисла. Слова эти произнес молодой, не многим старше ее, симпатичный темноволосый парень в малиновом берете и кожаной жилетке, задумчиво настраивавший резную китару.
Видать, тоже соискатель успеха на Посейдоновых состязаниях.
Пока амазонка напряженно думала, не подойти ли к нему и, взяв за ворот, не спросить что-то вроде: «Эй ты, кто тебе позволил трепать мое имя по кабакам?!». – Юноша запел, взяв сразу четыре аккорда.
И она, хоть про нее и говорили, что, дескать, ей в детстве слон на ухо наступил, невольно заслушалась.
Голос у парня был хоть куда, да и стихи, на вкус прознатчицы, тоже вполне ничего:
Я ночью вышел на прогулку,Брел в темноте по переулку,Вдруг вижу – дева в закоулке,Стоит в слезах. – Кто, – говорю, – тебя обидел? —Потом я лик ее увидел. —Где, мне скажи, тебя я видел?Забыл тебя!Да, – вспомнил я, – ты Орландина!Ответствуй мне, ты – Орландина?Признайся же, о ангел дивный!Узнал тебя!Да, – отвечает мне невинно. —Да, угадал мое ты имя,Знай, юноша, что ОрландинойЗовут меня…Где, говоришь, меня ты видел?Ведь это ты меня обидел!Но все ж, обиду я отринув,Буду твоя. – Как же хочу тебя обнять я!Поцеловать тебя под платьем,Скорей приди в мои объятья, —Сказал ей я.Но изменила вдруг обличье.Покрылся шерстью рот девичий,Стал красным глаз, а голос птичьимИ волчьим лик.Меня чудовище схватило,Когтями кожу мне пронзилоИ сладострастно испустилоЗловещий крик:– Ты видишь, я не Орландина!Нет, я совсем не Орландина!Знай, я вообще не Орландина,А Люцифер! Вот, наконец, в моих ты лапах!Сейчас сожму свои объятья,И ты услышишь серный запахИ гул огня!Так завопил, вонзая медныйСвой острый рог мне в сердце бедное,Владыка преисподней древний,Сам Сатана…Певец закончил печальным всхлипом.
В шапку полетели монеты, все больше медные. Было их не слишком много, хоть и не мало. Попадалось и серебро – три или четыре дисмы.
– Песня забавная, что и говорить, – хлопнул каменной ладонью по столу какой-то матрос. – Чувак круто попал. А теперь нашу, моряцкую давай.
– Точно, давай нашу! – послышались зычные возгласы.
– «Осьминожьего царя»!
– «Сокола»!
– Нет, «Над седой равниной моря…» Точно, давай «Равнину»!
Юный бард, изо всех сил стараясь скрыть выражение подлинной муки на лице, несколько секунд постоял, замерев, а потом ударил всеми десятью пальцами по струнам и залихватски запел:
Над седой равниной моря ветер тучи собирает,Между тучами и морем гордо реют два пирата,Буревестников пугая, гордо реют два пирата,Над седой равниной моря гордо реют два пирата —А чего бы им не реять, коль их вздернули на рею?…Он спел знакомую Орландине «Равнину», затем «Осьминожьего царя», «Патрицианку и боцмана». И еще старую и казавшуюся ей нарочито пафосной «Если завтра война» (почему-то матушка плевалась, когда при ней ее пели).
Медяки падали все скуднее. Она тоже бросила исполнителю дисму.
Но вот наконец, раскланявшись и поблагодарив всех, юноша покинул харчевню.
И только когда за ним захлопнулась дверь, Орландина только что не хлопнула себя по лбу. Вот дура! В самом деле, две извилины, и обе от шлема! Как она могла не понять – тому, кто сочинял песню про Орландину, должно быть известно, у какого народа в ходу могут быть такие имена!