На севере Асакусы располагался квартал Рёнкаку, раньше самым примечательным сооружением в нем было высоченное, в двадцать этажей, здание пагоды, но здание рухнуло во время Великого землетрясения, и на этом месте образовался пруд, по форме похожий на тыкву-горлянку. Поэтому его так и называли — “Тыквенный пруд”. Вокруг пруда вырос веселый район, полный борделей, ресторанов и торговых лавочек, здесь частенько устраивали азартные игры, и клан Дэвая уполномочил меня присматривать за порядком.

Помнится, это случилось в самый пик лета, когда воздух буквально кипел от жары. Мурамацу прислал за мной и попросил взять в дело одного человека.

— Что за человек? — принялся расспрашивать я.

— Ты ведь знаешь Томи из Синагавы? Мы с ним побратимы, и я многим ему обязан. Так вот, этот парень принимал ставки в одном из игорных заведений Томи, его зовут Киёмаса. Вроде нормальный парень, просто у него возникли кое-какие проблемы, он повздорил с младшими членами клана, вот Томи и интересуется, сможем ли мы на время дать человеку работу здесь, в Асакусе, пока у них в клане все утрясется…

— Ясно…

— Только смотри, чтобы парень случаем не попался на глаза нашему боссу. Ты знаешь, как босс относится к таким вещам…

Мурамацу был моим начальником, непосредственно руководил всеми моими делами, как я мог ему отказать? Я даже усмотрел в этом предложении существенные плюсы. Хороший букмекер — человек, который принимает ставки, — задает тон всей игре, можно сказать, один игорный зал отличается от другого в первую очередь качеством работы букмекера. Именно от букмекера зависит, как пойдет игра, — бодро, при высоких ставках или вяло и тоскливо. У меня в игорном заведении, тогда еще весьма скромном, ставки принимал Камэдзо, но даже при всем моем дружеском расположении я не смог бы назвать его хорошим букмекером. Так что я взвесил все преимущества и согласился.

Но с той минуты, как я впервые увидел Киёмасу, во мне поселилась тревога, предчувствие большой беды. Очень скоро мои опасения оправдались, мне пришлось убить этого человека…

В этой истории есть над чем задуматься!

Хотя, с другой стороны, подгонять свершившиеся факты под философские принципы — неблагодарное занятие. Так что вернемся к фактам: с появлением Киёмасы отношения между якудза в моем игорном заведении стали портиться день ото дня. Чужак постоянно претендовал на какой-то особый статус, более высокий, чем мой. Но сильнее всего меня раздражало, что он выказывает свои притязания в присутствии младших по рангу членов клана. Он явно рассчитывал свести дело к тому, что я потеряю контроль над всем игорным заведением. Однако намного больше потери игорного зала я боялся потерять лицо перед собственным боссом.

Я понимал, надо предпринять радикальные меры, но ничего не приходило на ум. Конечно, я не собирался убивать его из-за игры, но всерьез обдумывал способы вышвырнуть этого приблуду из своего игорного заведения. Правда, за него просил побратим Мурамацу, поэтому выставить его оказалось не так-то просто. Я решил переждать некоторое время, питая надежду, что подходящий случай избавиться от заносчивого чужака представится сам собой.

Месяца через два случай действительно представился, а зерна нашей взаимной неприязни, посеянные еще во время первой встречи, проросли и дали пышные всходы. Наверное, вы слышали поговорку: “Кто ненавидит одного священника, тот любую рясу ненавидит!” — и это правда. Я успел проникнуться ненавистью ко всему, что делает Киёмаса, вплоть до самых мельчайших деталей, и уверен, что он питал ко мне точно такие же чувства.

Но если судить объективно, то Киёмаса обладал приятной внешностью. Он был высок, пропорционально сложен, с правильными чертами лица — прямой нос, четко очерченные брови, а жесты его были быстрыми, живыми и точными. И в то же время, было в нем нечто отталкивающее…

Когда мы встретились впервые, он вежливо обратился ко мне:

— Надеюсь, вы будете удовлетворены моей службой… — и даже склонил голову, как подобает младшему члену клана перед старшим по рангу. Но стоило ему поднять лицо, он непроизвольно сморгнул, и в глазах мелькнуло нехорошее выражение, будто он хотел сказать: “Думаешь, я брошусь выполнять приказы какого-то сопляка вроде тебя?”

Мне тогда было неполных двадцать пять лет, а Киёмаса был значительно старше — лет на семь, а может и на все девять. Он очень гордился этой разницей в возрасте и считал ее своим серьезным преимуществом. Но хочу подчеркнуть еще раз: наш бизнес — особый бизнес, и возраст в нем редко принимают в расчет. Некоторые парни так и прозябают в клане на заштатных ролях до самой глубокой старости, а другие уже в юные годы становятся опорой всей иерархии сообщества. Так что возраст сам по себе не играет никакой роли.

Но не поймите превратно, я не хочу сказать, что Киёмаса был жалким, непригодным к делу ничтожеством. Это было бы неправдой, поскольку у него имелись очевидные таланты, и именно они запутывали ситуацию и превращали ее в полную нелепицу. Скажу прямо, у него имелись завидные способности к организации азартных игр, но этот дар проявлялся ровно настолько, насколько ему позволял проявиться скверный характер самого Киёмасу.

Мне стоило один раз доверить ему прием ставок и контроль над игрой, чтобы убедиться — лучшего букмекера трудно пожелать. Игра была отличной, страсти разгорались как лесной пожар! У него был глубокий грудной голос, и приглашение делать ставки звучало в его устах особенно проникновенно, так что игроки внимали как зачарованные и повышали раз за разом, пока ставки не взлетели до рекордных отметок! Он прямо-таки завораживал игроков, они проникались доверием, им казалось, что исход игры очевиден, словно кости просвечивают сквозь стенки стаканчика…