– Продолжайте, сержант.

Ирландец сверкнул глазами на Хэйксвилла, все еще стоявшего лицом к стене, но Шарп предпочел сделать вид, что не заметил. Чертов Хэйксвилл, пусть стоит там хоть вечно! Но затем он смягчился:

– Сержант Хэйксвилл!

– Сэр!

– Разойдись!

Шарп вышел на улицу, желая уединения, но мимо как раз проходил Лерой. Американец с удивлением приподнял бровь:

– И вот так, значит, герой Талаверского поля приветствует новобранцев? Ни криков восторга? Ни фанфар?

– Им повезло, что их вообще поприветствовали.

Лерой достал сигару и пристроился в ногу с Шарпом:

– Я так понимаю, такое настроение вызвано тем, что твоя дама нас покидает?

– Надеюсь, - пожал плечами Шарп.

– Может, с тобой поделиться другими новостями? – Лерой остановился, в его глазах плясали чертики.

– Наполеон сдох?

– Если бы... Нет, сегодня приезжает полковник. Ты не особенно удивлен, как я погляжу?

Шарп подождал, пока мимо проедет священник, взгромоздившийся на изможденного мула:

– А что, я должен быть удивлен?

– Нет, - улыбнулся Лерой. – Но нормальной реакцией было бы спросить, кто он, откуда и зачем, как ты считаешь? Я бы тебе дал ответы на все эти вопросы и назвал бы это разговором.

Уныние Шарпа усилиями Лероя слегка рассеялось:

– Ну так расскажи!

Худощавый молчаливый американец скорчил удивленную гримасу:

– Я думал, ты уж не спросишь. Кто он? Его зовут Брайан Уиндхэм. Никогда не любил имя Брайан: такое женщины дают мальчишкам в надежде, что те вырастут порядочными, – он растоптал пепел по дороге. – Зачем? На это мне нечего ответить. Что он из себя представляет? Насколько мне известно, он большой любитель лисьей охоты. Ты охотишься, Шарп?

– Знаешь же, что нет.

– Ну, тогда твое будущее так же мрачно, как мое. А откуда я это узнал? – он вопросительно замолчал.

– Так откуда ты это узнал?

– У нашего доброго полковника, честнейшего Брайана Уиндхэма, есть вестник, гонец, Иоанн Предтеча, и это не кто иной, как Пол Ревир [20] .

– Кто?

Лерой вздохнул: он становился необычайно словоохотлив:

– Ты никогда не слышал о Поле Ревире?

– Нет.

– Ты счастливчик, Шарп. Он назвал моего отца предателем, а наша семья назвала Ревира предателем, но я считаю, что мы в этом споре проиграли. Суть в том, мой дорогой Шарп, что он вестник, посланный нас предупредить. Наш добрый полковник посылает нам весточку о своем прибытии в форме нового майора.

Шарп взглянул на Лероя, но выражение лица американца не изменилось.

– Мне очень жаль, Лерой, честное слово.

Лерой пожал плечами. Будучи самым опытным капитаном полка, он надеялся на производство в майоры.

– Никогда ничего не надо ждать от армии. Звать его Коллетт, Джек Коллетт, еще одно честное имя и еще один охотник на лис.

– Мне очень жаль.

Лерой снова двинулся рядом с Шарпом:

– Есть и еще кое-что.

– Что?

Лерой указал кончиком сигары на двор дома, где размещались офицеры, и Шарп, заглянув в ворота, второй раз за утро испытал внезапный шок. Возле кучи багажа, который распаковывал слуга, стоял молодой человек лет двадцати пяти. Шарп никогда раньше его не видел, но форма была слишком знакома: это был мундир Южного Эссекса, даже с серебряным значком «орла», захваченного Шарпом, но этот мундир мог носить только один человек. Изогнутая сабля свисала с цепочки, серебряный свисток покоился в кобуре на перевязи. Знаками различия, четко указывающими на чин капитана, были не эполеты, а крылья из витого шнура, украшенные значком с изображением охотничьего рога. Шарп видел человека в форме капитана легкой роты полка Южного Эссекса. Он выругался, а Лерой хохотнул:

– Добро пожаловать в общество пониженных!

Ни у кого не хватило смелости сказать ему, кроме Лероя! Эти ублюдки прислали нового человека без его ведома! Он почувствовал дикую злобу, уныние и беспомощность перед лицом громоздкой армейской машины. Он не мог в это поверить: Хэйксвилл, отъезд Терезы, а теперь еще и это?

В воротах появился майор Форрест. Он заметил Шарпа и направился к нему:

– Шарп?

– Сэр.

– Не делайте скоропостижных выводов, - голос майора звучал тоскливо.

– Выводов, сэр?

– Насчет капитана Раймера, - кивнул Форрест в сторону нового капитана, который в этот момент повернулся и поймал взгляд Шарпа. Он коротко поклонился в вежливом подтверждении, и Шарп заставил себя ответить тем же. Затем он развернулся к Форресту:

– Что происходит?

Форрест пожал плечами:

– Он купил патент Леннокса.

Леннокса? Предшественник Шарпа погиб два с половиной года назад.

– Но он же...

– Я знаю, Шарп. Его завещание рассматривалось в суде. Наследники только-только выставили патент на продажу.

– Но я даже не знал, что он продается! – хотя, думал Шарп, мне все равно не наскрести пятнадцать сотен фунтов.

Лерой прикурил новую сигару от старой:

– Уверен, никто не знал, что он продается. Правда, майор?

Форрест расстроено кивнул. Открытая продажа означала, что цена должна быть номинальной, а значит, слетится толпа охотников на такой патент, будет много шума. Гораздо вероятнее, что капитан Раймер оказался приятелем одного из адвокатов, который просто не пустил патент в открытую продажу и приберег его для Раймера, получив некоторую мзду. Майор развел руками: