Шрифт:
— Он обрадуется.
Джеральдина идет к выходу, а я вдруг понимаю, что судейское место пусто.
— Где судья? — спрашиваю я Джоя Келси.
— Ушла, — улыбается он.
— Она объявила, что заседание закрыто?
— Нет. Просто встала и ушла. — У Джоя улыбка до ушей — словно для него это лучший рождественский подарок.
— Значит, судья Нолан встала и ушла. Не взяла на себя труд сказать нам, что заседание прекращено, а Баку Хаммонду — что он свободен. Не поблагодарила присяжных за их труд. Даже не поздравила с Рождеством.
Это сделаем мы.
«Если под безумием подразумевается помутненное состояние духа или разума, не следует полагать, что это не может служить защитой от наказания за преступление. Если можно с уверенностью сказать, что тот, кого обуревают сильные чувства, такие, как жалость, гнев, горе и так далее, подвержен безумию, ведущему к убийству, трудно, даже невозможно бывает определить, где кончается здоровое состояние и начинается безумие.
В результате наших размышлений на эту тему мы можем сказать одно: если обвиняемый испытывал непреодолимую тягу к убийству и был не в состоянии управлять своей волей или разумом… он заслуживает оправдания.
Судья Паксон
20 января 1879 года».
Адвокату бывает трудно доказать, что его клиент находился в состоянии невменяемости. Особенно если преступление, о котором идет речь, было самым разумным поступком в его жизни.