Ольга вошла в гостиную запыхавшаяся – бежала от гаража! – и виноватая.

– Сереж! – Она натолкнулась на его взгляд и опустила глаза. – Ты дома? Почему ты дома?!

– Отец приехал. – Он поцеловал ее в щеку.

Все нормально, ничего страшного не произошло. Она боится его потерять, но иногда обманывает. Так бывает.

– А ты куда ездила?

– Я? Я ездила в агентство. У них там опять затык с проектом, представляешь! – Ольга бросила сумку на стол и весело засмеялась…

Так бывает. В этом нет ничего страшного.

Нужно было спросить, почему она не отвечала на звонки, но Сергей не решился. Вдруг опять соврет? Вернее, скажет неправду…

И хоть не было в этом ничего страшного, кислый вкус недоверия упорно поселился на языке, заставляя неприятно сжиматься сердце…

– Ну, матушка! – послышался веселый голос на лестнице. – Ну, угодила! Такого мужика мне родила! Всем внукам внук! В нашу породу! Барышев! Сразу видно!

Леонид Сергеевич подошел к Ольге, обнял, расцеловал в обе щеки.

– Здравствуй, Оленька! Здравствуй, милая! – Барышев-старший прихватил в обнимку с ней и сына. – Ну, ребятки, ну, молодцы! Теперь мне и помереть спокойно можно!

– Папа! – Сергей отстранился и укоризненно посмотрел на отца.

– Что папа? Что папа? Я ж не сказал, что завтра помирать собираюсь. Нет, дорогие мои, мне помирать не с руки. – Леонид Сергеевич широкими шагами измерил гостиную и довольно потер руки. – Во-первых, послезавтра ученый совет надо провести. Во-вторых, Петьку научить готовить прилично, на это тоже время требуется. В нашей семье все мужики на кухне королями должны быть! – Он подмигнул Ольге, и она рассмеялась. Короли на кухне ей нравились.

– Ты ему хотя бы до года дашь подрасти или сегодня на кухню потащишь? – улыбнулся Сергей.

– Я тебя сейчас на кухню потащу. Оленька, – Барышев-старший обнял ее за плечи и заглянул ей в глаза, – могут двое почтенных мужчин, отцов семейства, капиталист-эксплуататор и простой честный доктор, похозяйничать?

– Могут, могут, – смеясь, разрешила Ольга.

– А ты без своей политграмоты не можешь? – Сергей с нежностью смотрел на отца. Только бы не заметил, что у него тяжко на сердце, что он избегает смотреть Ольге в глаза, а она – ему.

– Так ведь и ты не можешь. Только ты этого не знаешь! Погоди! Вот красные придут!.. – Отец весело погрозил Сергею пальцем и подмигнул Ольге.

– Ладно, пошли на кухню, пока конница Буденного не прискакала.

Следовало и правда занять себя чем-то, чтобы не думать, почему Ольга не отвечала на звонки и почему говорит неправду…

Они не успели выйти, как зазвонил телефон. Барышев взял трубку с выдающей его недоверие поспешностью, хотя и Ольга потянула руку к телефону.

– Это тебя. Надежда, – через секунду сказал он ей.

Она взглянула на него испуганно – догадалась, что он искал ее сегодня в агентстве? Поняла: он знает о том, что она врет? Осознала, что хоть ТАК и бывает, но у них быть не должно? Почувствовала, что у него кисло во рту, противно на душе и болит сердце?

А потом был веселый и распрекрасный семейный ужин с мясным пирогом, фирменными салатами и водочкой, разумеется. С ее медицинской дозой, как выражался Леонид Сергеевич. После шести таких медицинских доз они пели романсы, как прежде, и долго гадали, кем станет Петька, когда вырастет, – врачом или капиталистом-эксплуататором.

…А перед сном Ольга обнаружила в своем телефоне пятьдесят два непринятых вызова. От Сергея. Наверное, он звонил, когда она была у Митяя. И поэтому сейчас молчит, отвернувшись к стене…

Да что же это за день такой!

Перед Митяем она виновата, перед врачами и медсестрами тоже. А теперь вот и перед Сергеем. И перед ним – больше всего!

– Сереж… – она поцеловала его в плечо.

– М-м…

– Сереж, я люблю тебя…

– М-м-м…

– Я тебе потом все обязательно расскажу, ладно? Только потом… Мне сейчас… трудно, и самой разобраться надо.

Он резко развернулся, схватил ее в охапку, поцеловал.

– Только ты быстрей разбирайся, Оль. А то я этому трудному морду-то набью!

На следующий день Надежда очень пожалела о том, что нахамила Дарье.

Ну нарисовала она, ну подписала – и что? Детский сад. Найдет себе мужика хорошего и успокоится.

А когда Дарья наконец успокоится, Надя посадит ее перед собой, даст карандаш и заставит нарисовать правильный портрет. Объективный. Соответствующий действительности. Как в журналах глянцевых пишут – главное не пропорции, а шарм.