– Путаница, говоришь? Ты бы занялся этим. Вплотную.

– Счетами?

Сердце билось уже где-то в горле. Песков так и не мог понять – Барышев испытывает его, проверяет или действительно помощи просит?

– Да нет, счетами уже занимаются. Общей ситуацией займись. В компании что-то неладно.

Игорь встал. Барышев пожал ему руку – крепко и доверительно, не просто как заму, но и как другу.

«Счетами уже занимаются, счетами уже занимаются…» – пульсировало в голове.

Песков выдал себя дрожащим голосом, потным рукопожатием… С головой выдал.

Его может спасти только твердая вера Барышева в мужскую дружбу.

– Плохо себя чувствуешь? – поинтересовался Сергей.

– Да, неважно. Голова что-то болит. – Песков для убедительности потер виски и вышел из кабинета.

«Счетами уже занимаются».

Песков достал телефон и дрожащими пальцами набрал номер.

– Рита, надо срочно поговорить…

Вечер выдался по-летнему теплый.

Тетя Зина распахнула в квартире все окна, перемыла их с нашатырным спиртом, потом расставила по подоконникам горшки с геранями – с собой привезла! – и наварила пятилитровую кастрюлю борща с салом.

Пока она колдовала на кухне, а дядя Толя тайком цедил на балконе дешевый портвейн, делая вид, что мастерит полочку в ванную, Надя вытащила из квартиры пигмея.

Пигмей был размером с небольшую сосну, и когда лифт тронулся, Надя пигмея не удержала – он упал, уперевшись в стенки лифта. С Нади сто потов сошло, когда она вытаскивала его из тесной кабины – пигмей намертво застрял между стенками по диагонали и никак не трогался с места.

Помог сосед, ему нужно было ехать наверх с собакой.

– Отличная вещица, – похвалил статую сосед, но собака его мнения не разделила. Она злобно зарычала и вцепилась пигмею в ногу.

Отвоевав у собаки пигмея, Надежда наконец вышла из дома, измученная и злая.

Леша-компьютерщик ждал ее возле старенькой «Тойоты».

– Шик-блеск! – восхитился он и с энтузиазмом стал запихивать статую в салон.

В салон пигмей не входил ни в длину, ни по диагонали.

– Ты его это… заводи, заводи, – командовала Надежда. – Черт! Жалко, у него колени не гнутся!

– Нет, придется к багажнику крепить, – покачал головой Леша и закинул пигмея на крышу «Тойоты». – Сейчас, только веревочкой прихвачу.

Он достал веревку и примотал пигмея к багажнику.

– Копье забыла! – расстроилась Надя. – Ладно, потом отдам.

– Ну, спасибо! – Леша похлопал статую по ногам. – Красота какая! Неужели не жалко?

– Ничуточки. Для хорошего человека.

– Ладно. Еще раз спасибо. А насчет кабеля не сомневайтесь. Все путем. Я и так-то качественно работаю, а уж после вашего подарка… В Инет будете въезжать со скоростью света. И скачать, и по Сети полазить – одно удовольствие. Если что, звоните.

Леша махнул Наде рукой, сел за руль и, бодро посигналив, уехал.

– Кто это? – раздался за спиной недовольный голос Грозовского.

Надя испуганно вздрогнула – она не слышала, как он подъехал.

– Ой, Димка! Прям испугал.

– Ты не ответила, – Дима смотрел на нее, как на десятилетнего ребенка, уличенного в курении.

– Это, Димочка, Леша. Ну, который программист, помнишь? Он у нас кабель протянул для Интернета.

– А что у него на багажнике?

– А это, Димочка, только ты не сердись… Это я ему страхолюдину отдала, прости господи!..

– Что?!!

Глаза у него потемнели, а на виске запульсировала жилка. Надя знала – когда эта жилка начинает пульсировать, Грозовский теряет над собой контроль.

– Ну зачем она нам? Ею только детей пугать, – пробормотала Надежда.

– Какого черта?! – заорал Дима так, что стайка голубей, мирно пасшихся во дворе, взмыла вверх, подняв в воздух пыль и прошлогоднюю листву. – Какого черта, я спрашиваю, ты позволяешь себе распоряжаться в моем доме моими вещами?!!

Он ринулся к машине, сел за руль, изо всех сил шибанув дверью.

– Димочка, ты куда?!

Надя бросилась за ним, но он, газанув, обдал ее облаком сизого дыма и уехал.

– Пойдем домой… – пробормотала Надя, глядя ему вслед. – Тетя Зина борща наварила. С салом.

Она развернулась и пошла в подъезд. Горло сдавили рыдания.

Вот оно… О чем говорила сегодня Дарья, тень отца Гамлета? «Ты в доме своем не хозяйка? Тебе Димочка не разрешил?»

На работе он начальник, дома – хозяин.

Она в ЕГО доме не может распоряжаться ЕГО вещами.