6. Горькая, со смещенным акцентом полемика A.L. Rowse, Appeasement: A Study in Political Decline 1933–1939 дает некоторое представление о предкризисной атмосфере в британских влиятельных кругах, пока не были сняты шоры. Обязательно следует прочитать «Мюнхен: Пролог к трагедии» Джона У. Вилера – Беннетта (John W. Wheeler – Bennett. Munich: Prologue to Tragedy).

7. Shirer, op. cit., p. 454.

8. T.L. Jahrman. The Rise and Fall of Nazi Germany, p. 251. Цитируется из Hans B. Gisevius, To the Bitter End.

9. Shirer, op. cit., p. 468; Майор Robert M. Kennedy, The German Campaign in Poland (1939), p. 39; Walter Gorlitz, History of the German General Staff, p. 348.

10. Была организована тщательно разработанная «схема прикрытия» для того, чтобы замаскировать мобилизацию. Ежегодные осенние маневры должны были проводиться возле польской границы, а празднование 25–й годовщины сражения под Танненбергом (27–29 августа 1914 года) было назначено в Восточной Пруссии. Оперативный план вторжения был окончательно определен в середине лета после «тактического рейда генерального штаба» (фактическая рекогносцировка местности возле границы с добавлением карт и т. п.), возглавляемого самим генералом Францом Гальдером. (См. MSC № C–065c, Grenier Series, 1939, Washington: Управление начальника отдела военной истории, секция вооруженных сил. Гельмут Грайнер вел дневник в штабе Гитлера с августа 1939 г. по апрель 1943 г.)

11. Kennedy, op. cit., p. 36.

12. Ciano, op. cit., pp. 119, 121.

13. Генерал Franz Halder, The Halder Diaries. Vol. 1, Polish Campaign.

14. Ibid., Комментарий Колленберга. См. также Kennedy, op. cit., pp. 42–43.

15. Ibid., p. 43.

16. Shirer, op. cit., p. 532.

17. Lukacs, op. cit. (цитата p. 245). Три версии знаменитого монолога в Оберзальцберге, воспроизведенные с помощью участников, были представлены на заседаниях военного трибунала в Нюрнберге, а на четвертую ссылались, но она не была представлена в качестве свидетельства. Каждая версия несколько отличается формулировками, но не по существу, от остальных. Грайнер (op. cit., pp. 7 ff) предлагает несколько смазанную и пересказанную версию совещания, которое состоялось 22 августа до подписания советско – германского пакта.

18. Корни происхождения русско – германского пакта находятся в глубине советской и немецкой политики. Одна из точек зрения в Германии всегда была направлена на Восток и призывала к фактическому альянсу с Россией за счет Запада. Но сиюминутные интересы Гитлера, очевидно, берут свои корни (по Грайнеру; op. cit., рр. 6, 7) во встрече в апреле 1939 года представителей советского посольства и Германии в «берлинском Венском ресторане» во время переговоров между нацистами и коммунистами.

19. Haider, op. cit., August 24.

20. Ibid., August 28.

21. Sir Nevile Henderson, Failure of a Mission; Berlin 1937–1939, pp. 278, 280.

22. Ibid., pp. 284–285.

23. General Walter Warlimont, Inside Hitler's Headquarters 1939–1945, p. 31.

24. Shirer, op. cit., p. 588.

25. Ciano, op. cit., p. 134.

26. Shirer, op. cit., p. 591.

27. Warlimont, op. cit., pp. 3–5.

28. Henderson, op. cit., pp. 289–290.

29. Shirer, op. cit., p. 592.

30. Ibid., pp. 588–589; Henderson, op. cit., pp. 290–291; Alan Bullock, Hitler: A Study in Tyranny, p. 501; Jarman, op. cit., p. 263.

31. Ciano, op. cit., p. 134.

32. Bullock, op. cit., p. 500, по цитате из Paul Schmidt, Statist auf diplomatischer Buhne, 1923–1945.

33. Bullock, ibid., pp. 502, 505.

34. Henderson, op. cit., p. 294.

35. Shirer, op. cit., p. 608.

36. Ibid., p. 613.

37. Фредерик Л. Шуман, Europe on the Eve, отмечает (p. 496), что «в своих общих ответвлениях паника, которую вызвала русская революция в состоятельной и хорошо воспитанной Европе, является ключом к политике эпохи страха». Западный мир оказался между коммунизмом и фашизмом.

38. По подсчетам некоторых источников, польская армия в мирное время в 1939 году насчитывала 350 000 человек. (См. Die Gebirgstruppe, October, 1964, pp. 25 ff.) Но эти подсчеты преувеличены. Они верны только для экстренных случаев и особых маневров. В основном же численность составляла от 280 000 до 300 000 человек.

39. Грайнер (op. cit.) оценивает общий численный состав польских сухопутных сил в 45 пехотных дивизий, 12 кавалерийских бригад и 2 моторизованные бригады. В апреле 1964 года немецкий военный журнал Die Gebirgstruppe (Мюнхен, Планкенштайнштрассе, 7) дает сведения о силах польской армии в мирное время в 1939 году, в соответствии с которыми они насчитывали 300 000 человек в 28 пехотных дивизиях и двух горно – пехотных дивизиях, а также в одиннадцати кавалерийских бригадах и одной моторизованной. По данным Die Gebirgstruppe, в начале войны силы польской армии насчитывали 3 600 000 человек в 39 пехотных дивизиях, одной горно – пехотной дивизии и трех горных бригадах, 11 кавалерийских бригадах и одной моторизованной. Однако, как уже упоминалось, большинство из этих подразделений никогда не были полностью мобилизованы, и сотни тысяч резервистов никогда не дошли до своих призывных центров. В любом случае эти подсчеты завышены. Генерал – лейтенант Норвид – Нойгебауэр (The Defence of Poland, p. 33) оценивает общие силы с частично призванными резервистами в 2 200 000 человек.

40. См. Flight Lieutenant Poruczynick (псевдоним), Polish Wings over Europe.

41. F.B. Czarnomski, ed., They Fight for Poland, p. 33.

42. Lukacs, op. cit., p. 241.

43. Один из полков СС, которые сражались в Польше, по майору Кеннеди, был взят из личной охраны Гитлера – Leibstandarte Adolf Hitler. Затем он действовал как моторизованный полк, а позже, после окончания Польской кампании, получил статус дивизии. LAH, как его называли, возможно, предназначался для отправки в Польшу «для престижности», так как армия относилась критически и выражала неудовольствие по поводу растущего влияния СС и приоритетности в обеспечении их персоналом и оснащением. СС были политической армией, которая не находилась под командованием вермахта, за исключением тех случаев, когда они принимали участие в операциях на фронте.