Шрифт:
Рождественский праздник у ранних христиан, по примеру поклонников персидского бога Митры, был приурочен к 25 декабря — зимнему солнцестоянию. Но оно по юлианскому календарю давно уже отступило от этой даты. Вот почему зимнее «возрождение» Солнца в русском народном календаре было связано с днем Спиридона — 12 декабря:
Спиридон — свет — поворот Стоит прямо у ворот, Колесо в руке несет, Красно солнышко зовет, Ко святой Руси ведет… Разгорайся, солнце красно, Ты на свете не погасло!..Так переосмысливал народ в своих «бытовых святцах» имена и других церковных угодников.
Любопытно, что еще в XVII веке сохранился такой обычай. В Спиридонов день звонарный староста Архангельского собора, блюститель «часобития» (звона часов) докладывал царю, что «отселе зачинается возврат Солнцу с зимы на лето, день прибывает, а ночь умаляется». За эту радостную весть царь жаловал старосту двадцатью четырьмя серебряными рублями — по числу часов в сутках. А в день летнего солнцестояния (12 июня) тот же докладчик сообщал, что «отселе зачинается возврат Солнцу с лета на зиму, день умаляется, а ночь прибывает». За эту печальную весть старосту заключали в темную камеру на Ивановской колокольне тоже на двадцать четыре часа.
Двойной счет
В 1725 году в Петербурге была основана Российская Академия наук, и сначала только ей предоставлялось право издавать календари. Первый из них был напечатан в 1727 году, и только через сто лет возник вопрос о календарной реформе.
В 1830 году Академия поручила комитету, состоявшему из выдающихся ученых, разработать проект этой реформы. Комитет признал нужным ввести григорианский календарь, но высшее духовенство решительно отвергло это предложение, потому-де, что будут «повреждены пасхалии». Министр просвещения князь Ливен поддержал церковников.
В то время — мрачное царствование Николая I — даже такое безобидное нововведение казалось недопустимым вольномыслием. И богобоязненный князь доложил Николаю, что исправление календаря несомненно окажет «вредное действие на неграмотных людей, может произвести нежелательные волнения и смущение умов».
Министр знал, как действовать. Царь, без того напуганный восстанием декабристов и боявшийся нового заговора, написал на докладе министра: «Замечания князя Ливена совершенно справедливы». С тех пор новые проекты календарной реформы даже не рассматривались. [51]
51
Духовенство и прочие реакционеры утверждали, что страшная эпидемия холеры 1830 года и другие бедствия — ничто в сравнении с «переворотом», какой может внести новый календарь.
Прошло больше полувека. Вопрос о реформе календаря привлек внимание нашего великого ученого Дмитрия Ивановича Менделеева. По его предложению Русское астрономическое общество создало для этого комиссию из представителей разных учреждений, в том числе и святейшего синода.
«Юлианский календарь — языческий, и христианство его вовсе не коснулось», — отметила комиссия и указала, что «о всех событиях вообще, о великих же христианских в особенности, мы вспоминаем не в те дни, когда они случились, а позже, и это запаздывание все увеличивается».
Казалось бы, в интересах самой церкви исправить календарь, но против этого стал возражать представитель синода профессор духовной академии В. В. Болотов. И как бы вы думали, почему? Да все по той же причине.
Оказывается, пасхалия утверждена Никейским собором, а его авторитет для православной церкви бесспорен. Никак нельзя праздновать христианскую пасху одновременно с еврейской; григорианский календарь это правило нарушает, а по юлианскому такого страшного совпадения быть не может. Поэтому необходимо сохранить старый стиль.
Напрасно Менделеев убеждал, что дела церковные не должны касаться гражданского календаря, и терпеливо разъяснял необходимость календарного единства со всем миром. Богословский профессор упрямо стоял на своем. Споры привлекли широкое внимание, и в газетах появились статьи о неотложности реформы. Близился 1900 год, когда удобно было исправить календарь, чтобы еще больше не увеличилась разница между старым и новым стилем.
«Отчего этот, более правильный календарь до сих пор не введен у нас? — спрашивали читатели. — Почему мы должны и новый век встретить со старой ошибкой? Почему мы должны жить в старом году, когда для Западной Европы уже наступил новый? Не пора ли исправить нашу ошибку — ведь рано или поздно придется это сделать!»
Дело принимало нежелательный для церкви и правительства оборот. Как отвлечь внимание от этого неприятного начинания, а главное, прикончить существование комиссии, которая только будоражит общественное мнение? Для этого был придуман ловкий трюк.
Царь Николай II распорядился поручить обсуждение реформы Академии наук: она, мол, занимается этим вопросом с 1830 года — ей и карты в руки. Конечно, академия могла бы послать своих представителей в уже существующую комиссию или привлечь ее членов для совместной работы. Ничуть не бывало: вовсе не для работы «по высочайшему соизволению» учреждалась академическая комиссия, а только для ликвидации менделеевской, которая и прекратила свое существование в конце 1899 года.