— Иными словами, вы хотите, чтобы я забыл о случившемся.

— При вашем нынешнем состоянии разве у вас есть выбор? Но потом, когда вы поправитесь, вам следует, как нам кажется, считать взятые на себя обязательства завершенными. — Филипп Хэйли достал из внутреннего кармана пиджака толстый конверт. Показав, что в нем находится пачка стодолларовых купюр, он заклеил клапан и положил конверт рядом с правой рукой Савиджа.

— Вы считаете, что я смогу принять деньги при том, что не уберег принципала?

— Ваши раны свидетельствуют о том, что вы сражались героически.

— Как оказалось, отнюдь не героически.

— Без оружия? Против четырех мастеров меча? Вы не бросили принципала на произвол судьбы. И сражались достойно, можно сказать, не щадя своей жизни. Мои компаньоны выражают вам свое почтение. Эти деньги считайте компенсацией. Ваши медицинские счета уже оплачены. Поощрительный гонорар, так сказать. Проявление нашей доброй воли. И мы, естественно, рассчитываем на ответную реакцию с вашей стороны. Не разочаруйте нас.

Савидж уставился на своего собеседника.

Дверь распахнулась. На пороге стоял доктор Хамилтон.

— Прошу прощения, мистер Хэйли, но я вынужден просить вас удалиться. Мы не можем нарушать график процедур.

Хэйли поднялся с места.

— Я как раз собирался попрощаться. — И, повернувшись к Савиджу, продолжал: — Надеюсь, я немного развлек вас. Ешьте шоколад и любуйтесь розами, Роджер. Я навещу вас при первой же возможности.

— Буду с нетерпением ждать вас, Фил.

— Как поправитесь, подумайте о небольшом отпуске.

— Намек понял. И — спасибо вам. Я высоко ценю вашу заботу и внимание.

— Для того и существуют друзья. — И Филипп Хэйли удалился.

Доктор Хамилтон улыбнулся.

— Ну, как, самочувствие улучшилось?

— Я просто счастлив. Вы можете принести сюда телефон?

— Хотите поговорить еще с одним другом? Превосходно. А я-то уже начал волноваться по поводу вашего отказа от каких-либо контактов с внешним миром.

— Можете оставить волнения в прошлом.

Савидж сказал врачу, какие кнопки на телефоне следует нажать.

— Пожалуйста, пристройте трубку мне под подбородок.

Врач повиновался.

— Отлично. Если не возражаете, я хотел бы еще ненадолго остаться один.

Хамилтон вышел из палаты.

С замиранием сердца Савидж слушал гудки на другом конце провода.

«Мы рассчитываем на ответную реакцию с вашей стороны. Не разочаруйте нас», — сказал Филипп Хэйли.

И милому старине Филу не было нужды добавлять: «Если вы откажетесь сотрудничать с нами и будете вмешиваться в наши дела, мы смешаем ваш прах с прахом Камити и Акиры».

Сквозь помехи Савидж услышал гудок автоответчика. Никакого текста там не было, и сразу же пошла запись.

— Это Савидж. Я нахожусь в больнице города Гаррисберга, штат Пенсильвания. Немедленно давай сюда.

Номер, по которому звонил Савидж, не являлся номером телефона Грэма на Манхэттене, но использовался для промежуточной связи. Грэм абонировал его из соображений безопасности, потому что клиенты иногда считали неблагоразумным связываться с ним напрямую. Бывали клиенты, имевшие таких могущественных врагов, что Грэм общался с ними исключительно на нейтральной почве, чтобы те не смогли установить, услугами какой конторы пользуется интересующее их лицо, и не стали бы мстить Грэму. Один раз в день Грэм подходил к обычному телефону-автомату и набирал номер, который оставляла ему служба информации. Он прижимал к микрофону телефонной трубки аппарат дистанционного управления, нажимал соответствующие кнопки и посылал кодированный сигнал, включавший магнитофон на другом конце линии, и тот выдавал всю поступившую информацию. Таким образом, никто не смог бы установить, что эта информация предназначена именно ему.

Если бы Савидж был способен передвигаться, он бы воспользовался платным телефоном в холле больницы и позвонил бы Грэму домой. Но он лишен был такой возможности. А коль скоро ему пришлось прибегнуть к помощи Хамилтона, то обнаружить перед ним номер Грэма он, естественно, не мог, а потому и прибег к промежуточной связи.

Интересно, Грэм уже звонил в справочную службу сегодня? А что, если Филипп Хэйли — до того как Грэм получит его сообщение из больницы — решит, что надеяться на молчание Савиджа нельзя? Что, если Грэма сейчас вообще нет в Штатах, и он вернется лишь через несколько дней, чтобы проверить службу информации?

Сейчас его судьба зависит то того, как скоро его информация достигнет Грэма.

Изнемогая от боли, Савидж взалкал демерола, но вместе с тем он должен был оставаться бдительным. Филипп Хэйли вполне мог прислать того, кто вместо роз и шоколада принесет смерть. Впрочем, какое имеет значение — ясный у Савиджа ум или нет? С гипсом на руках и ногах он ведь все равно не сможет защитить себя.

«Но я не могу просто так сдаться! Не могу просто валяться, ожидая, когда нагрянет убийца».

Савидж никогда ранее не бывал в Гаррисберге. Знакомых у него в этом городе не было. Но ведь не более чем в ста милях отсюда — Филадельфия.