– Нина, познакомься с моим новым другом Григорием. Он приехал из того же города, что и ты.

Нина вовсе не была глупой. Она просто посмотрела на меня и слабо улыбнулась:

– Григорий... Григорий? А по фамилии?

Маруся хихикнула.

– Кириллов.

Нина сразу же напряглась, и я заметил, как покраснело ее лицо. Затем она протянула руки и, заключив меня в свои объятия, поцеловала прямо в губы.

– Если бы ты не сказала, кто он, я бы ни за что не узнала сама. – Сделав шаг назад, она снова окинула меня взглядом с ног до головы. – Да ты теперь настоящий мужчина. А моего мужа ты знаешь?

– Калошу? Конечно, – ответил я.

Пока все шло хорошо. Сейчас я просто должен был играть свою роль, но я не представлял, как сделать так, чтобы остаться с Ниной наедине и разузнать, в каких отношениях она была с Кирилловым. Судя по тому, как она поцеловала меня, я уже успел понять, что это не случайно. Не скрывая восхищения, я смотрел на нее. Конечно, никто бы не мог смотреть на нее по-другому. Что-то могло произойти между нами, и я даже почти был готов к этому, но мне не хотелось вставать между ней и ее мужем. Совершенно не за этим пришли мы в Одессу.

Нина накрыла на стол и заварила чай. Я пил из своего стакана, предоставив возможность говорить женщинам, и отвечал на вопросы, только когда они спрашивали меня о чем-нибудь. Маруся воспринимала мое поведение вполне естественно, так как думала, что я стесняюсь, но у Нины, казалось, были на то иные причины, и мне необходимо было узнать, какие именно. Но для того чтобы разобраться во всем, мне требовалось избавиться от Маруси. Думая об этом, я отказался от второго стакана чаю, предложенного Ниной, сказав, что мне пора возвращаться в отряд.

Маруся сразу же спросила:

– Я ведь увижу тебя опять, не правда ли?

– Конечно, может, даже сегодня вечером, здесь. – Я посмотрел на Нину, и она кивнула. Затем я попрощался и удалился так, чтобы, будучи скрытым, иметь возможность наблюдать за проходящими вокруг дома. Пройдя метров сто, я спрятался в деревьях и стал наблюдать за домом, ожидая, когда Маруся уйдет.

Спустя пятнадцать минут я увидел, как она вышла и пошла в противоположную сторону. Как только она исчезла из вида, я вернулся в дом, на этот раз постучав в дверь. Нина сразу же откликнулась, и, войдя, я обнаружил ее на кухне.

Перед тем как уйти, я положил свою записную книжку на стул в прихожей, чтобы потом, используя это как предлог, вернуться.

– Извини меня, Нина, но я забыл свою записную книжку. Должно быть, она вывалилась, пока мы разговаривали.

Мы стали искать ее и почти сразу обнаружили на том месте, где я оставил ее.

– В любом случае, – добавил я, – в ней нет ничего важного.

Нина улыбнулась и принесла еще чаю.

– Послушай, а может, тебе налить водки? – спросила она.

Не имея времени, я поблагодарил ее и отказался. Мне нужно было все разузнать о Нине, перед тем как вернется майор и обнаружит меня здесь.

Я пил чай маленькими глотками, ожидая, когда Нина первая начнет беседу. Как я и надеялся, эта мудрая женщина первой заговорила о прошлом.

– А ты, Григорий, был настоящий маленький дьяволенок, – хихикнула она. – Помнишь, как ты водил меня на ржаное поле?

Я покрылся пятнами, догадываясь, что она имеет в виду. Это было более того, чего я ожидал. Нина улыбалась, глядя на меня, и я быстро спросил:

– А Калоша знает?

– Да что ты, конечно нет! – прошептала она. – Он такой ревнивый. Как здорово, что ты познакомился с Марусей! А то он мог обо всем догадаться.

Я согласно кивнул. Сегодня Марусю послал мне сам Бог.

Не успел я опомниться, как Нина сидела у меня на коленях.

– Григорий, все те годы, что я жила с Калошей, я помнила о тебе!

Обхватив руками мою шею, она начала покрывать поцелуями мое лицо. Естественно, мне это понравилось, но все становилось слишком сложно. Я стал крутить головой, пытаясь освободиться и отстранить ее от себя.

– Ах, Нина, – пробормотал я. – Как бы мне ни хотелось остаться, я должен идти. Но мы увидимся сегодня.

– Тогда до вечера, – сказала она, чмокнув меня в нос.

Я вышел из дома с затуманенной головой. Переполненный эмоциями, я ничего не соображал и полубегом-полушагом пробирался по саду. Лишь настойчивые напоминания самому себе, что я офицер Красной армии, отличали меня в тот момент от скачущего двухгодовалого ребенка. Я бросил несколько камушков через улицу и вошел в свою казарму. Сегодня! Боже, сегодня! Внезапно я осознал смысл этих слов. Да настоящие проблемы еще даже и не начинались. Как я мог соревноваться, да просто притворяться, очевидно, уже опытным в любовных делах Григорием? Георг, мальчик, если тебе когда-то и понадобится помощь, так это сейчас.