— Щас! — фыркнула Ксави. — Веревку только намылим…

Джоанна несколько минут хмурила брови в раздумье, потом глянула в измученное лицо майора и решительно выпрямилась:

— Ксави! Библию!!!

Леди Мальборо стояла у окна, сосредоточенно хмуря широкие брови и покусывая платок. Только что она вернулась из Виндзора, куда на лето переехал весь двор. Герцогиня всегда смертельно уставала от бесцельного времяпрепровождения, и сегодняшний день — не исключение. Особенно утомила ее аудиенция у королевы. Анна Стюарт не славилась ни красотой, ни умом, ни вкусом, поэтому беседы с ней сводились главным образом к двум темам: критике туалетов придворных дам и обсуждению несомненных достоинств лорда Мальборо. Герцогиня никогда не была ханжой. Более того, этот сомнительный флирт был ей выгоден. С одной стороны, он придавал больше веса отважному, но беспринципному сэру Джону, а с другой стороны, Ее Величество, отягощенная комплексом вины перед подругой детства, фактически поручила Англию острому и гибкому уму леди Мальборо. И все же подобные разговоры оставляли неприятный осадок в душе герцогини.

В задумчивости она не сразу обратила внимание на замершего в поклоне лакея, и только после того, как он тихонько кашлянул, обернулась.

— Что там, Рассел?

Рассел открыл было рот, но дверь отворилась, и в покои герцогини вошли два очень молодых человека. Лакей укоризненно посмотрел на них, покачал головой, потом пожал плечами:

— Вот, миледи!

Юноши почтительно поклонились.

Герцогиня надменно подняла бровь:

— Что угодно?

— Вы хотели нас видеть, миледи?

— Я? Вас? — леди Мальборо удивленно вгляделась в лица вошедших. — Не имею чести… Хотя, впрочем… Пречистая Дева!!! Сударыни, это вы?!

— Да, миледи.

— Но, почему в таком виде? И где сэр Годфри? Блад?

— Они мертвы, герцогиня! — хмуро ответила Джоанна.

— Что?!

— Питер Блад погиб при взрыве корабля — молния угодила в пороховой погреб… А сэра Годфри смертельно ранили в стычке. Мы похоронили его в Гродно и, исполняя предсмертную его волю, поспешили к вам. А что касается вида… Простите, миледи, мы с дороги…

— Жаль… — совершенно искренне огорчилась леди Мальборо. — Жаль, что умирают те, кто наиболее полезен Англии… Но что я! Проходите, леди! Рассел, кресла гостям!

— Итак, вы знаете, зачем я вызывала вас? — спросила герцогиня, когда подруги немного перевели дух.

— Нет, миледи! — покачала головой Джоанна. — Вероятно, вы хотели арестовать нас за побег. Наверное, за наши головы назначена цена в сотню-другую гиней?..

Леди Мальборо рассмеялась:

— Частично вы угадали! Мне, действительно, нужны ваши головы, а также руки и ноги, и все это за гораздо большую цену. Что же касается побега… Не думаю, чтобы нашелся тот, кто помнил бы о таком пустяке.

— А лорд Уэйд? — вырвалось у Ксави.

— Джулиан Уэйд по обвинению в измене Англии и королеве, а также по обвинению в убийстве сэра Томаса Шеффилда лишен дворянства, чинов и званий и казнен.

— О, Боже! — ахнула Джоанна. — Бедная Арабелла!

Леди Мальборо холодно усмехнулась:

— Сострадание — похвальное качество! Однако не переусердствуйте в этом.

— Что же с ней стало? — спросила Ксави.

Герцогиня пожала плечами:

— Не знаю. По крайней мере, при дворе она не бывает. Однако, оставим покойников и вернемся к живым. Итак, миледи, если вы поняли, я хотела видеть вас отнюдь не из чувства мести. Более того, я очень рада вашему возвращению.

— Опять, небось, шпионки нужны, — проворчала Ксави. — Штирлицы, так сказать, в юбках!

— Пока от вас требуется одно — терпение и беспрекословное послушание.

— «Слушаем и повинуемся!», — гнусавым голосом процитировала Мари.

Леди Мальборо оставила ее пассаж без внимания.

— Сейчас вы отправитесь в Бэвингтон-холл. Это в десяти милях от Лондона. Поместье большое, удобное. Располагайтесь в нем и ждите дальнейших распоряжений.

— Как скоро они поступят? — поинтересовалась Джоанна.

— Не знаю. По крайней мере, прошу не покидать замок надолго.