— Или как, — Мари вскочила с кресла и энергичным шагом двинулась к дверям. Уже у порога она оглянулась и с удивлением посмотрела на Тома и Джоанну: — А вы чего стоите? По-моему, нам давно пора. — И, повернувшись, вышла.

Друзья переглянулись, покрутили головами и бросились ее догонять.

Нет, конечно, маркиз де Торси не поглядывал на часы в ожидании наших героинь — не столь важные это были особы. Но часть его сознания была занята ими. Маркиз никогда и ничего не забывал. Сведения об этой необычной и просвещенной парочке прочно осели в его памяти. Но сейчас голова маркиза занята другим. Положение с Испанией усложняется. Юный Филипп занял ее трон. Но что, кроме красоты, есть у этого потомка Людовика? Судьбу испанского наследства сейчас решают дипломаты и военные. Англия собирает сторонников, чтобы урвать кусок побольше. Маркиз вздохнул. Если бы у него было в руках оружие против этой железной герцогини — леди Мальборо! Нет, не кинжал и даже не яд. Нечто гораздо более действенное, хоть и менее прочное — бумага. Особенно если в ней есть любопытные сведения или уличающие подписи. Может быть, Флориньи?.. Мысли Торси изменили направление. Флориньи… Чего ждать от него? Спасения Франции или удара исподтишка? Что именно знает этот пронырливый, вкрадчивый плут? На что время от времени туманно намекает? Горечь наполнила душу маркиза. Ах, Луи-Франсуа, как усложняешь ты жизнь своему брату! Почему бы не жить спокойно? Должность бригадира — предмет зависти многих. Кому нужны эти тайные встречи, эти игры в политику в каких-то кабаках, подвалах… И хотя сейчас от них вреда не больше, чем от курицы, клюющей каменную стену, рано или поздно это может кончиться бедой. Недаром Флориньи поглядывает лисьим глазом, когда начинает расписывать свои заслуги перед королевством. Да, малый он полезный, но если бы однажды маркизу сообщили, что виконту де Флориньи проломил голову упавший с крыши кирпич, Торси погоревал бы о потере прекрасного агента, но с облегчением заказал бы заупокойную мессу.

Маркиз встряхнул головой и с обаятельной безадресной улыбкой всмотрелся в пестрый водоворот нарядных пар, безостановочно вращавшийся в огромном зале. Невнятный говор сливался с шарканьем множества ног, оркестровой музыкой, потрескиванием сотен свечей. Маркиз слегка поморщился — запах и жар горящих фитилей, усугубленный крепкими духами проплывающих мимо пар, похоже, вот-вот разбередит его мигрень. Де Торси жестом подозвал секретаря. Тот подскочил, весь внимание.

— Испанский посол не прибыл? — вполголоса поинтересовался маркиз.

— Еще нет, ваша светлость. Ожидают с минуты на минуту.

— Хорошо, — Торси отпустил секретаря и пошел по залу от группы к группе, улыбаясь, кивая и вновь улыбаясь — изящный, элегантный, осторожный и обаятельный.

— Ну что, пойдем вылавливать маркиза или погодим? — Ксави, простояв у стенки минут десять, уже заскучала.

— Под каким же соусом ты к нему собираешься подкатиться? — Джоанна довольно удачно изображала из себя завсегдатая королевских балов. — Так, мол, и так, интересной блондинке свербит узнать, где шляется ваш агент 007?

— Ну, так что теперь — пару часов отработать кариатидами и по домам? — Мари не стоялось на месте. — Надо же действовать!

— Для начала можешь подействовать ногами. Вон какой керубино [23] мимо тебя уже третий раз дефилирует! — хихикнула Джоанна. — Еще один такой проход — и у него глаза, как у камбалы, на один бок съедут.

Ксави ужаснулась.

— Керубино?! Окстись! Это же форменный пекинес, да еще неполовозрелого возраста! А я-то думала, ты мне друг, — с укором глянула она на Джоанну.

— Тебе что, за него замуж идти? — рассердилась та. — Всего-то и делов время убить, а она харчами перебирает. Пойми, мы две провинциальные барышни, попавшие ко двору, которые должны быть на седьмом небе от счастья видеть вокруг себя столько потенциальных женихов.

— Ладно, — смиренно ответила Ксави, обреченно вздохнула: — Должны — значит, будем! — и скроила идиотски-восторженную мину. — Только учти, — не меняя выражения лица, уголком губ проговорила она, — до бесконечности я изображать олигофреничку не смогу.

Впрочем, долго мучиться ей и не пришлось. От стоявшей неподалеку группки отделилась немолодая грузная женщина с сединой в пышных каштановых волосах. Не обращая внимания на потянувшихся за ней спутников, она подошла к нашим героиням.

— Я вижу, вы у нас впервые, — с ходу заговорила она, глядя на девушек твердым взглядом умных черных глаз. — Вам здесь не нравится?

— О нет, мадам, — скромно потупилась Джоанна. — Здесь всё так помпезно! — она повела рукой вокруг. — Право, нас это несколько подавляет.

— Ну уж это совершенно зря, — искренне рассмеялась дама. — Здесь вас не съедят. Такие красивые молодые девушки не должны скучать в день именин герцогини Бургундской. Сейчас мы вас развлечем, — и она обернулась к сопровождавшим ее кавалерам. — Шевалье…

Возникшая невдалеке сумятица заставила ее прервать фразу. Гости шарахались от середины зала, дамы с визгом подбирали юбки. По освободившемуся пространству несся котенок. К его хвосту шелковой лентой были привязаны бубенчики, своим звоном подгоняя и без того напуганного ярким светом и шумом зверька. За ним, изнемогая от смеха, бежала девочка лет пятнадцати. Пепельные кудрявые волосы легким облаком окружали голову, превращая ее в подобие одуванчика. Котенок мчался прямо на наших девушек. Джоанна наклонилась и одним движением подхватила перепуганного кошачьего детеныша. Подбежав, преследовательница с трудом отдышалась, вытирая выступившие от смеха на глазах слезы.

— Спасибо, мадемуазель! — звонко поблагодарила она Джоанну, с любопытством глядя на нее огромными лучистыми глазами. — Если бы не вы, Миолетта в полчаса добежала бы до Марселя!

— Если бы раньше у нее не разорвалось сердце, — осуждающе заметила седая дама, в темных глазах которой пряталась ласковая улыбка.

Нарушительница спокойствия потупилась:

— Извините, мадам, — и тут же стрельнула из-под пушистых ресниц плутовским взглядом, отчего ее некрасивое лицо стало обаятельным и удивительно милым. — Но Миолетте здесь было так скучно!..