— Мы с Кейном ищем следы третьей расы.

Хоук вспомнил о тех событиях, что предшествовали непонятной внезапно обрушившейся на корабль катастрофе, и угрюмо уточнил:

— Выходит, вы знали, что поджидает «Спейсстоун» по эту сторону Рукава?

— Нет. Мы не имели ни малейшего представления ни о каких разорванных планетах или сплавленных в ком космических сооружениях. Можешь поверить, Кейн и я шокированы не меньше твоего… У нас была информация немного иного толка…

Их короткий разговор был прерван долгожданным кроваво-красным сигналом.

Внешний люк шлюза начал медленно отодвигаться в сторону.

Сразу за переборкой начинался вакуум и хаос.

В продолжавшемся за шлюзом участке коридора уже не работали генераторы искусственного тяготения, и все незакрепленные предметы плавали в невесомости, так что при движении их приходилось раздвигать руками.

Николай, двигавшийся вслед за Хоуком, соблюдал дистанцию в несколько метров и потому испытывал гнетущее чувство потерянности. Это ощущение не имело ничего общего со страхом — просто было жутко наблюдать за немыми свидетельствами внезапно прерванной жизни.

Стены коридора оказались деформированы, они то сужались, то расширялись вновь, словно их путь лежал не внутри рукотворной конструкции, а в каком-то подземном тоннеле, промытом в горных породах прихотью текучих вод.

Кромешная темнота, в которой свет плечевых фонарей бледными пятнами облизывал покоробленные стены, еще больше увеличивала это сходство.

Хоук, шедший впереди, не узнавал своего корабля.

На душе у капитана было тоскливо и пусто.

«Неужели такова цена человеческой алчности?» — думал он, пробираясь среди обломков. Конечно, Хоук отдавал себе отчет в том, что их с Яной спасение — это случайность, в которой глупо было бы видеть какой-то перст судьбы. Однако тягостные мысли не уходили, они ворочались в голове, складывая воедино как нарочно подходившие друг к другу факты…

Перед самой ходовой рубкой стены коридора начали сужаться, пока не сомкнулись совсем, и Хоук понял, что именно в эту часть корабля пришелся основной удар неведомой массы…

Осмотревшись по сторонам, он увидел глубокий, безобразный пролом в обшивке.

— Я попробую пролезть, — сообщил он в коммуникатор. Николай молча принял конец страховочного фала и застегнул карабин себе за пояс.

— Осторожнее, — скупо посоветовал он.

— Не волнуйся. — Хоук отключил магнитные присоски скафандра и, слегка оттолкнувшись от пола, начал медленно всплывать в невесомости. Все движения капитана «Спейсстоуна» были рассчитаны и точны — наверняка ему не раз приходилось работать в условиях вакуума.

Поднявшись до края уродливого разлома, он позволил себе вплыть в него, потом, плавно разведя руки, ухватился за края разорванной обшивки и застыл в такой позе.

Картина, представшая его взгляду, потрясала.

Прямо перед собой он увидел покореженный модуль космической фабрики, которую энергия удара сплавила с изуродованным «Спейсстоуном» в единое целое.

Капитан не понимал, каким образом фабрика могла столкнуться с кораблем, но разум не мог отвергать того, что видели его глаза.

С противоположной стороны борт фабрики был также вмят, изуродован и оплавлен, будто перед роковым столкновением в него тоже врезалось какое-то космическое тело…

— Что там? — осведомился по связи Николай.

Хоук продолжал потрясенно смотреть на то, что осталось от «Спейсстоуна». Одни обломки…

— Это конец… — едва слышно произнес он. — Все погибло… Нужно понять его потрясение, ведь он был капитаном этого корабля и за несколько лет успел сжиться с уродливой громадой космического комплекса, к которой относился совсем не как временщик…

Следующая его мысль была об экипаже.

Хоук включил аварийный маяк своего скафандра и несколько минут напряженно вслушивался в тишину, царившую в эфире.

Никто не ответил на его призыв.

Взгляд капитана еще раз скользнул по картине разрушений. Модуль космической фабрики ударил ровно в район рубки управления «Спейсстоуна», проломив два слоя брони и «погрузившись» в тело корабля как минимум метров на двадцать… Было глупо даже надеяться, что там кто-то выжил…

Боль укусила за сердце, наполнила разум мутью горького сожаления. Все это казалось неправильным, несправедливым…

Взгляд Алана скользнул дальше, к бескрайнему полю окружающих корабль металлических глыб. Глядя, как по ним все еще бродят беззвучные волны хаотических столкновений, капитан понял, что причиной аварии была какая-то неточность в курсе одного из металлических астероидов, которые его своевольный экипаж отправлял на фабрику переработки… Но разве становилось легче от этого понимания?

Неизвестно, сколько бы еще капитан Хоук предавался этому болезненному созерцанию, если бы внезапно в поле его зрения не попала какая-то движущаяся точка.