— А еще? — не унимался капитан.

— Я не знаю. Четвертое и пятое тела, как и Дитрих, были без скафандров. Я не видела лиц, Хоук, но тут, по-моему, больше не было никого, кроме нас?

— Извини. Я просто пытаюсь очистить собственную совесть… — сознался капитан, ощутив, как дрожит голос Монтгомери. — Ты же понимаешь, что я не могу бросить, пока не увижу…

— Я понимаю, — тихо ответила она. — Хоук, я сохранила запись телеметрии. Они мертвы… Поверь.

— Впереди что-то есть! — внезапно ворвался на несущую частоту коммуникаторов голос Николая.

Все остановились как вкопанные.

Действительно, впереди, там, где стены коридора смыкались друг с другом, перед самым разломом обшивки, но все же чуть в стороне от него, вращался, тускло отсвечивая в лучах скафандровых прожекторов, темный воронкообразный вихрь.

Николай сжался, медленно поднимая кусок подобранной у выхода из шлюза арматуры, но Кейн остановил его мягким жестом.

— Давайте не будем конфликтовать. Нужно попытаться просто пройти мимо.

— Вы в своем уме, Патрик?! — воскликнул капитан «Спейсстоуна», заметив, что тот сделал шаг вперед по направлению к вращающейся массе кристаллических комочков. — Она же сожрет вас!

Кейн предостерегающе отвел назад руку, двигаясь при этом медленно и осторожно.

— Если она меня сожрет, вы сможете воспользоваться «Святым Петром» по своему усмотрению, капитан, — пришел на радиочастоте его ответ. — Однако не думаю, что это случится.

Действительно, спустя неопределенный отрезок напряженного, превратившегося чуть ли не в вечность ожидания догадка Патрика вроде бы подтвердилась — темная воронка продолжала вращаться, оставаясь при этом на одном месте, а он сам уже практически подошел к разлому. Можно было только догадываться, откуда у священнослужителя такая мягкая, вкрадчивая поступь.

Черный смерч продолжал свое вращение в темном углу. Никаких поползновений с его стороны пока не наблюдалось.

Яна вдруг ощутила нехватку воздуха и поняла, что долгое время не смела даже вдохнуть…

Кейн приблизился к воронке почти вплотную. Теперь их разделяло не больше метра.

Не сводя глаз с вращающегося образования, Патрик также медленно, плавно поднял руки, взялся за края разлома и осторожно подтянулся вверх.

— Все в порядке… — после некоторой паузы произнес он. — Двигайтесь также, как и я, медленно, по одному…

…Яна не могла не признать, что рандеву с вращающейся во тьме кристаллической массой, похожей на полуметровый глянцевый смерч, по поверхности которого змеились причудливые блики от плечевых фонарей, запомнился ей как один из самых страшных моментов в ее карьере астронавта…

Это оказалось чудовищным испытанием для психики — просто боком просочиться мимо…

Однако она нашла в себе силы, удержала рвущуюся наружу панику и была внезапно вознаграждена видом угольно-черной бездны вокруг и темной, изуродованной массы «Спейсстоуна» под ногами… Кейн, который прочно стоял, сцепившись с обшивкой корабля магнитными присосками, помог ей выбраться из разлома и встать на ноги.

— Боже… — выдохнула Монтгомери.

— Все хорошо… Ты молодец, — подбодрил ее Кейн, помогая вскарабкаться на обшивку капитану Хоуку. — Николай, не смей дурить, — тихо, но вполне твердо и убедительно произнес Кейн, обращаясь к оставшемуся внизу Лоури. — Ты нужен нам живым.

Хоук тем временем выпрямился, встал подле Яны и огляделся.

И еще раз ужаснулся тому, что стало со «Спейсстоуном».

Теперь, когда он рассмотрел более внимательно, он окончательно перестал сомневаться, что в данной трагедии виноваты прежде всего люди…

Хоук слишком давно летал, чтобы наивно предположить, что огромный модуль космической фабрики могла увести со своего места чья-то злая нечеловеческая воля.

«Одно из двух…» — думал капитан, — «либо это была чья-то преступная халатность, либо роковое стечение обстоятельств, настоящая катастрофа…»

Оставалось понять, какую роль сыграли в этой драме неизвестно откуда взявшиеся формации в виде черных воронкообразных вихрей?

«Что им нужно от мертвых людей?» — с содроганием подумал Хоук, продолжая озираться по сторонам.

То, что он видел, было ужасно, непостижимо… Картины разрушений заставляли содрогаться одну половину его сознания, комкая при этом другую часть страхами и вопросами.

Не все системы «Спейсстоуна» погибли окончательно и бесповоротно. По иронии судьбы, например, после разрушительного столкновения с космической фабрикой, которая проломила обшивку основного модуля точно посередине, на носу и корме переломленного пополам корабля продолжали светиться гроздья включенных на полную мощность прожекторов.