На следующее утро он обратился к отцу за ремнями, но на этот раз ему годились только самые крепкие из них; получив ремни, он, как обычно, ушел. Вечером возле дома раздался ужасный шум – у сына схватились между собой медведь, амарок и агшик (сказочное чудовище). В конце концов ему удалось усмирить и обучить их всех; и он снова обратился к отцу с просьбой: «Теперь мне нужны только сани». Отец не стал возражать; он сделал сыну сани из очень твердого дерева с множеством сучков и свилей. Когда море замерзло, он поехал на юг вдоль берега пробовать свою упряжку и вернулся в тот же день вечером. На вопрос отца о том, насколько далеко ему удалось уехать, он ответил: «Если бы ранней весной ты отплыл на лодке, то до места, где я побывал сегодня, ты добрался бы только осенью. На обратном пути мы двигались очень быстро; но медведь устал, и мне пришлось посадить его в сани рядом с собой; зато агшик, похоже, вообще не способен уставать и будет мне очень полезен».

На следующий день он отправился таким же образом на север и вернулся домой к ночи; он рассказал о поездке, а потом добавил: «Я обнаружил, что агшик легко раздражается и впадает в ярость; для чужих людей встреча с ним может стать весьма опасной». К этому времени лед уже покрыл море целиком, и даже буря не смогла взломать его. Сын решил, что может уже безопасно ездить по льду; погода тоже установилась тихая и ясная. Тогда он сказал своим родителям: «Помните ли вы день, когда я ушел на лед с сестрой и потерял ее там? С того дня я искал ее по всей земле – и близко, и далеко; куда же могла она деться? Я не нашел даже ее костей. Но в тот день, когда она пропала, во время поисков я заметил следы саней на льду, и вели эти следы прямо в море. Больше я не видел никаких следов сестры; поэтому теперь мне хотелось бы поехать через море на Акилинек – я ни за что не успокоюсь, пока не найду ее». Родители пытались отговорить его от этой идеи и просили остаться: «Твоей сестре уже все равно – очень уж давно мы ее потеряли. Не уезжай искать ее так далеко; помни, что ты теперь наш единственный кормилец. Во льду есть трещины, такие широкие, что ты не сможешь через них перебраться». На это сын ответил: «Конечно, мои звери не умеют плавать; один только медведь, наверное, мог бы при необходимости проплыть немного. Но если у меня ничего не получится, то я, конечно, вернусь». Родители повторили свои доводы не один раз, но он только утвердился в своем желании ехать – ехать во что бы то ни стало, лишь бы найти сестру.

Он добрался до того места, где видел в первый раз следы саней, и повернул в сторону открытого моря; через некоторое время земля скрылась из глаз. Медведь снова утомился; он стал всего лишь помехой, и хозяин взял его в сани. Он направлял своих зверей все вперед и вперед и вскоре вновь увидел землю, а рядом – следы множества саней. Молодой человек огляделся вокруг, чтобы понять, в какую сторону лучше повернуть. Пока же он привязал своих зверей к сидящему на мели айсбергу и отправился к суше пешком; он хотел посмотреть, что за люди живут в этих местах. Ему не пришлось далеко идти. Очень скоро он увидел множество домов, и это заставило его остановиться и задуматься; но все же он решился – подошел к стойбищу, нашел вход и вошел в большой дом.

Оказавшись в комнате, он взглянул на обитателей дома – и сразу же узнал свою сестру; она сидела с младенцем на коленях. Когда же он сел на боковую лавку, она тоже узнала его, и они заговорили. Сестра рассказала: «В тот день, когда ты погнался за лисицей и оставил меня, мимо проезжал человек в санях; он схватил меня и увез сюда – вот почему ты нашел меня здесь. Я замужем, но мужа моего, как обычно, нет дома. Однако я жду его очень скоро, и, когда он появится, ты должен смотреть приветливо». Брат возразил: «С того самого дня я ничего не делал, только пытался отыскать тебя; в поисках я изъездил всю нашу землю; наконец-то мне повезло и я нашел тебя!» Пока они так сидели, кто-то выкрикнул: «Вот он идет!» Выглянув в окно, молодой человек увидел, как муж сестры подъехал к дому на санях, запряженных несколькими молодыми оленями. Сани неслись на хорошей скорости, но брат все же подумал, что его собственные звери могут бежать быстрее; он решил, что ни в чем не уступает человеку, приехавшему в санях, и снова спокойно опустился на лавку.

Войдя в дом, муж принялся неотрывно разглядывать незнакомого гостя, сидящего рядом с его женой. Не сказав никому ни слова, он занял свое место на лавке и откинулся назад, так что видны были одни только его пятки на краю лежанки. Родичи, чей разговор был прерван таким образом, на некоторое время замолчали; сестра сказала брату, что молчит из страха перед мужем, который очень стеснителен и потому вообще мало разговаривает. Услышав это, он немного приблизился к ним, и они начали общий разговор. Гость сказал, что счастлив видеть сестру живущей в достатке; что теперь он убедился, что у нее такой хороший кормилец, и больше не будет беспокоиться о ее судьбе. Более того, он предложил им приехать навестить его самого и родителей на противоположном берегу. Но его шурину все это не слишком понравилось; он отказался под предлогом того, что холод в пути будет слишком суровым испытанием для детей. Теперь оба супруга хотели уговорить брата остаться, но он сказал, что должен пойти и позаботиться о своих животных – не упоминая о том, что это за животные. Родичи дали ему кое-какие детские вещи в подарок родителям; он взвалил ношу на плечи, отнес к саням, сел и уехал. Когда он отъехал так далеко, что земля позади скрылась из вида, медведь опять устал и был взят в сани.

Так он вернулся домой. Родители были счастливы увидеть одежду маленьких внуков и узнать, что дочь, которую они так долго оплакивали, собирается навестить их. Однажды в ясный день, когда все с нетерпением ожидали гостей, вдалеке на льду показались сани; все были счастливы, а младшая сестренка, по натуре веселая, не могла сдержать радость. Когда сани сестры подъехали ближе, она подпрыгнула и перелетела через лодку, стоящую на лодочном помосте. Но неожиданно они увидели, что сани поворачивают обратно – вероятно, гости испугались вида зверей, запряженных в сани ее брата, и девочки, которая развлекается такими дикими проделками. Встречающие громко закричали и принялись звать их, а родители очень расстроились и заплакали. Сын тоже расстроился; ему стало жалко стариков, и он решил наказать беглецов. Он пустил агшика – самого опасного из своих зверей – за ними в погоню. Через мгновение и сани, и агшик исчезли из глаз; но вернулся агшик с окровавленной мордой. По всей видимости, он сожрал их всех. Брат не поехал их искать, так как был уверен, что никого из них не осталось в живых.

Примечание. Эта легенда приведена здесь почти в буквальном переводе из одной рукописи; кроме этого, имеются еще три записи и один устный рассказ, записанный автором. В последнем варианте, объединяющем наиболее общие детали, родной брат заменен на двоюродного. Когда он после потери своей милой спутницы замкнулся и стал горевать, отец сказал ему: «В соседнем селении к северу от нас есть несколько стариков, а старики обычно богаты всевозможными историями; поезжай к ним развеяться». Однажды утром сын действительно решил поехать в гости к тем старикам; он приехал, и один старик рассказал ему, как в дни своей юности, когда он бродил по свету в поисках приключений, случилось ему однажды на краю скалы найти кукиссука (сказочного зверя с огромными клыками) с малышами. Пока он разглядывал этих жутких зверей, над головами у них пролетел маленький воробышек. В то же мгновение старый зверь, до того спокойно лежавший, метнулся в воздух и схватил воробьиное тельце так, что крылья упали на землю отдельно. При виде этого человек пришел в ужас и навсегда убежал из того места. Тогда молодой охотник стал расспрашивать старика о том, где в точности находится это место; после этого вернулся к отцу и стал готовиться к экспедиции, во время которой поймал кукиссука. Остальная часть истории вполне согласуется с приведенным вариантом. Но когда его кузина с мужем и ребенком приезжает в гости к родичам, то вместо того, чтобы испугаться и повернуть назад, они решают остаться с ними. Но после этого муж с Акилинека не осмеливался выйти из дома из страха перед упряжными животными; а поскольку он был слишком высоким и не помещался на лавке, ему приходилось спать на полу. В конце концов он устал сидеть в доме и вышел, а двоюродный брат жены натравил на него кукиссука, который и разорвал его на куски. Затем он убил и ребенка, говоря, что его отец не настоящий человек и он тоже может вырасти таким. После этого двоюродные брат и сестра стали вести такой же образ жизни, что и прежде; они вместе бродили по тундре и жили в том же доме; там и теперь покоятся их кости. Приведенный рисунок иллюстрирует один из письменных вариантов легенды.

(Эта сказка, взятая из двух старых рукописей, приведена здесь из-за ее очевидных мифологических ссылок; если бы не это, она показалась бы слишком фрагментарной и неясной.)

В одном большом доме жило множество людей. Был среди них человек по имени Уссунгуссак, который обычно, когда все охотники возвращались домой с добычей, являлся с пустыми руками; жена постоянно бранила его за это. Однажды вечером она выбранила его сильнее обычного, и наутро он исчез. Он плыл на каяке вдоль берега и, обогнув мыс, увидел на берегу человека. Сначала он сильно испугался; но потом подумал немного и решил: «Почему должен я бояться в тот самый момент, когда решил наконец уйти от людей и жить в одиночестве?» Человек на берегу окликнул его, и он в нерешительности сначала подплыл к берегу, а затем повернул назад – и так несколько раз. Но когда он решился все же подплыть ближе к берегу, тот человек поймал его силком, притянул к берегу и приказал идти за ним в глубину суши. Они долго шли вдвоем и вышли наконец к провалу в земле. Там бедный Уссунгуссак начал громко плакать и жаловаться. Инландер надел ему веревку на шею и затянул так, что тот чуть не задохнулся; однако, когда он развязал пленника, оказалось, что они уже миновали ту жуткую пропасть. После этого они вдвоем пересекли красивую долину и добрались наконец до дома инландера; он был женат, но детей не имел. Утром Уссунгуссаку было приказано остаться в доме; сам же хозяин ушел, а вечером вернулся очень шумно и с добычей.