Каби перешагнул через комингс, держа в руках охапку пакетов. Сам он был укутан в плед и подпоясан широким ремнем.

– Пришлось разграбить аварийный склад, - объяснил Каби.
– На какие только преступления не приходится идти, лишь бы добиться поцелуя девушки.

– Я тебя поцелую, - пообещала Ханеки, вытряхивая из пакета теплый комбинезон.
– Если захочешь. Отвернитесь все, пожалуйста!

– Ханеки, - обиделся Каби, - какие могут быть церемонии? Мы теперь как самые близкие родственники, - но, тем не менее, отвернулся.

– На энергостанции кто-нибудь есть?
– спросил Ошии, влезая в комбинезон.

– Я никого не видел, шеф. Наверное, эвакуированы.

Все оделись и общими усилиями втиснули в комбинезон Дои, который, морщась от боли, уверял, что ему хорошо и так, в старом. Места на платформе электровагонетки хватило лишь на то, чтобы устроить Дои. Ханеки и Ошии пришлось сесть по краям, свесив ноги. Каби втиснулся в жесткое седалище пилота и потянул рычаг. Вагонетка тронулась с места.

– Так бы до самого дома ехать, - мечтательно сказала Ханеки.

Через некоторое время впереди появился следующий люк.

– Приехали, - сказал Каби.

– Слишком быстро, - сказал Ошии, спрыгнул на пол и помог спуститься Ханеки.

– Давайте еще туда-сюда прокатимся, - предложил Дои.

– Как-нибудь в следующий раз, - пообещал Каби.
– Целый день только и будем делать, что кататься на вагонетке. И по коридорам лазить. Повторим, так сказать, свой путь спасения.

– Нет уж, без меня, - сказала Ханеки.

Ошии и Каби осторожно взяли Дои под руки и спустили его вниз.

– Что будем делать теперь?
– спросила девушка.

– Идти дальше, - сказал Ошии.
– Мы с Каби поведем Дои, а ты пойдешь впереди.

– А если там кто-то все же есть?
– спросил Дои. У него появилось ощущение, что неведомый ему издеватель, исчерпав запас ржавых винтов, теперь прицепил его голову к длиннющей веревке и принялся медленно раскручивать ее по кругу.

– Кто там может быть?
– пробурчал Каби. За время их пути веса в Дои нисколько не уменьшилось, а даже, пожалуй, прибавилось. Почти забытая острая боль вернулась на облюбованное ею в коленях место.

– Группа ликвидации, например, - сказала Ханеки.
– А у нас нет оружия.

– У нас есть целый "мех", - сказал Каби.

– Действительно, - вспомнил Ошии, - здесь полагается держать дежурный "мех".

– Зачем?
– спросила Ханеки.

– Да какая разница!
– воскликнул Каби.
– Главное, что здесь есть машина, и мы можем ею воспользоваться.

Электростанция представляла собой громадное круглое помещение с несколькими ярусами галерей. Внизу возвышались упрятанные в защитные кожухи генераторы, а по полу, сложенному из свинцовых шестиугольных плит шли предупреждающие надписи.

Эскалаторы были выключены. Надоедливо взвывала и утихала сирена. Проблесковые маяки, установленные по периметру каждого яруса, резали полумрак синими и красными вспышками.

– Он должен быть там, - показал Каби, перегнувшись через перила.
– За третьим генератором. Рядом как раз видны направляющие катапульты.

– Вижу, - подтвердил Ошии.
– Тогда нам всем нужно спускаться вниз.

– Вниз - не вверх, - заметил Каби.

– Чем я могу помочь?
– спросила Ханеки.

– Не мешать, - сказал Ошии.

– А чем я могу помочь?
– поинтересовался Дои.

– На шею не давить, - простонал Каби.

– Не уроните меня, - попросил Дои.
– Я себе еще пригожусь.

Они стали медленно спускаться.

19

Механический ангел проснулся.

Граница сна и яви столь тонка, что новорожденное существо не заметило ее. Стальное яйцо все еще охватывало свернувшееся тело ангела, потоки анимы покачивали его на своих волнах, ожидая, когда наконец-то треснет плотная скорлупа, выпуская в свет и душу творения новую Волю и новую Идею.

Вращались шестерни, натягивались пучки тросов, открывались заслонки, расправляя затекшие за время долгого сна мышцы. Существо потягивалось и ворочалось в стальной колыбели, выискивая то единственное положение, когда достаточно немного напрячься, и скорлупа окончательно лопнет, распадется.

Теплые и ласковые импульсы омывали сверкающее тело, шевелили каждое перышко в железных крыльях, осторожно подталкивая ангела, нашептывая ему: "Пора! Пора! Пора!". Новый день Творения наступил. Сжавшийся в множество точек-городов мир готов, как и сам механический ангел, распрямиться, разлиться, вернуться в старые берега обновленным океаном.