Шрифт:
– Вся Троица...
– сказала Никки-химэ.
– Но Сэцуке? Почему это бедное дитя не возвращено в сфироты?
– Я не принадлежу сфиротам, - ответила Сэцуке.
– Я - часть вас всех, Итиро, Никки-химэ, Авель.
– Я, кажется, начинаю понимать, - задумчиво сказал Итиро.
– Вы то, что делает нас единым, то, что превращает все три ипостаси в Троицу?
– Да, Принц, - сказала Сэцуке.
– Я - ваш сосуд, форма, лик, софия. У меня много имен.
– Тогда что мы будем делать?
– спросила Никки-химэ.
– Может быть, на этот раз мы начнем как-то по-другому?
– Нет, - сказал Авель.
– Нас больше не будет.
– Но почему?!
– воскликнул Итиро.
– У нас есть опыт. Он ужасен и печален, но... Теперь мы не сделаем старых ошибок.
– У нас больше нет анимы, - сказал Авель.
– Мы теперь не властны над Творением.
– Где же она?
– спросила Никки-химэ.
– В надежных руках, - улыбнулась Сэцуке.
– В очень надежных руках.
ЭПИЛОГ
ДОГМА
– Здесь замечательно, - сказала Агатами, сорвала травинку и прикусила ее кончик. Он был мягок и насыщен медовым вкусом.
– Ага, - подтвердил Тэнри.
– Так бы и сидел, не вставая.
– Не вставай, - разрешил Рюсин. Он лежал на животе и смотрел на расстилающийся перед ними лес. Ветер раскачивал макушки могучих деревьев, а листва ослепительно вспыхивала в жарких лучах солнца.
– Сколько так можно валяться?
– Агатами вскочила на ноги.
– А ну поднимайтесь, лежебоки! Обгорите на солнцепеке! Я вас тогда спасать не буду!
Тэнри звонко хлопнул ладонью по спине Рюсина. Рюсин недовольно завозился и пару раз для вида всхрапнул.
– Я сплю, я сплю, - пробормотал он.
– Интересно, что там, в лесу?
– спросила Агатами.
– Никогда не была в лесу.
– Нет там ничего интересного, - пробормотал Рюсин.
– Деревья, птицы и муравьи.
– Муравьи?
– Да, муравьи. Такие маленькие, кусачие...
– Хочу!
– объявила Агатами.
– Хочу деревьев, хочу птиц, хочу муравьев! Кто со мной?
– А у нас есть выбор?
– поинтересовался Тэнри.
– Вообще-то, нет, - бодро ответила Агатами и побежала по петляющей по склону холма тропинке.
– Сумасшедшая, - сказал Рюсин.
– Пойдешь?
– спросил Тэнри.
– Не-а. Что я там не видел? А ты иди, иди.
Тэнри повернулся и тоже стал спускаться. Голые ступни ощущали горячую пыль и острые кончики иссушенной солнцем травы, которая больно втыкалась в подошвы. Агатами остановилась внизу и смотрела на Тэнри, как он неторопливо, морщась и тихо ругаясь, идет по тропке. Рюсин продолжал лежать на вершине. Яркие бабочки порхали вокруг его головы.
– Остался?
– спросила Агатами подошедшего наконец-то Тэнри и кивнула на холм.
– Лентяй, - согласился Тэнри.
– Я превращу его в муравья, - грозно сказала Агатами.
– Не надо, - попросил Тэнри.
– Из него получится чересчур кусачий муравей.
Под сводами леса было чуть-чуть прохладней. Тянуло сыростью. Откуда-то слышался шум ручья. Агатами и Тэнри взялись за руки и шли по поросшей плотным мхом земле, из которой вырастали могучие стволы пока еще безымянных деревьев. Кое-где сквозь мягкий зеленый ковер прорастали на длинных тонких ножках синие цветы, похожие на крошечные колокольчики.
На ветвях деревьев сидели пестрые птицы и круглыми задумчивыми глазами смотрели на детей. Иногда какая-нибудь из птиц срывалась со своего места, расправляла крылья и перелетала на другое дерево, оставляя позади себя медленно тающую радужную полосу.
– Как красиво!
– воскликнула Агатами. Громкое эхо заметалось между деревьями, и птицы недовольно закрутили головами.
– Простите, - тихо сказала им Агатами.
На берегу ручья Тэнри остановился, опустился на колени и зачерпнул воды.
– Очень вкусная, - сказал он Агатами.
– Попробуй.
Дно ручья устилали прозрачные, гладкие дымчатые камешки. Тэнри достал один из воды, и тот мокро заблестел в лучах солнца, пробившихся сквозь плотную листву. Словно крошечная звезда вспыхнула в руках мальчика. Но вот вода испарилась, и камешек потух, стал блеклым и неинтересным. Тэнри осторожно положил его на место.
Он зачерпнул в сложенные лодочкой ладони воду, встал и поднес их к губам Агатами. Девочка наклонилась и выпила ее. Тэнри почувствовал касание ее губ.