На месте раскопок осталась огромная яма, которую мы осмотрели. Ничего найдено не было, да я и не рассчитывал на удачу. Десятью минутами позже, мы покинули Марнийский хребет. Операция была завершена, и нас ждал праздничный пир.

Из окна своего кабинета на верхнем ярусе Врат я мог глядеть на дом, который мы откапывали в течение двух сезонов. Прекрасный памятник, поставленный в честь наших трудов. Лолий стоял рядом, с удовольствием слушая мою похвалу, он знал, что сделал все на отлично и гордился собой.

Я бы сделал лучше, но это уже другой вопрос.

— Все же это смотрится чудесно, — говорил он, — как ларец с древностью. Прикоснись, и тебя коснется дыхание прошлого!

Я не мог не согласиться с ним

На первое время мы могли забыть о доме и связанными с ним тайнами. Работы были завершены раньше срока, большая часть специалистов вернулась на основные работы. Развалины Тэрин-сэ хранили гораздо больше тайн, домом Помпы мы сможем заняться позднее, когда археологический сезон закончится.

Реставрацией занялись привлеченные служащие Гильдии, которых пригласил Септимий. Они рады были работать практически за еду, ради одной только идеи. Из центрального управления пришло письмо с благодарностями, Высший Совет магов хвалил меня и моих людей за проделанную работу.

Важен факт не обнаружения дома и самого Помпы, важно было создать очаг культуры на земле дикого народа. Император все еще грезил, что аборигенов Огненного Кольца можно перевоспитать и сделать полноправными идеологически правильными гражданами.

Кроме почетных наград и благодарностей мы получили премию.

Погибшие фрески и мозаики восстанавливались по сделанным нами записям и рисункам. Для этого мы наняли лучших ремесленников, большей части местных, но не менее талантливых. И все же различия были заметны, наши художники работали в иной технике, но разницу видели лишь те, кому посчастливилось лицезреть оригиналы.

С орнаментами никаких проблем не возникло, само собой. Рассыпавшиеся мозаики восстанавливали по кусочкам, кропотливая работа облегчалась магией — связи между осколками мозаики были легко заметны для служащего Гильдии. Проданная или поврежденная мебель была скопирована и воссоздана кузнецами, плотниками и другими мастерами своего дела. Часть экспонатов представляла собой оригиналы, чтобы не разрушать дух старины, ради которого и создавался музей.

Что касается затрат, то лучше я не буду о них упоминать. Деньги обладают волшебным свойством портить настроение.

Септимий отписался о прошедших похоронах Помпы. Событие посетила уйма народа, словно это был праздник какой-то. Я вяло пробежал глазами по витиеватому почерку своего помощника и поспешил нацарапать ответ, в котором разрешил продолжить поиски семьи Помпы. Это предприятие стало делом чести для каждого представителя Гильдии! Кроме меня. Я сидел, словно в центре паутины, и терпеливо ждал, когда одна из нитей начнет вибрировать — мотылек попал в сеть.

Реставрация в музее заняла два месяца, в это время я вынужден был заниматься рутинной работой. Мое ожидание скрашивалось лишь редкими разминками в магическом искусстве — порой приходилось расправляться с очередным выползком из пустошей. Я не рисковал здоровьем сотрудников, и опасные операции проводил лично.

Остров, где строился музей, обзавелся небольшой пристанью для лодочников и гостиницей. Я не рассчитывал, что будет много желающих посетить это место, но комната была бесплатной, выпивка и еда дорогой, платные экскурсии были единственным требованием к постояльцам. Лолий, находчивый парень, предложил продавать сувениры. На мой вопрос, какие, он не ответил, но идея в целом оказалась хороша.

Питис, иногда напоминавший о своем существовании, вызвался разработать концепты для поделок. Вот пусть и занимается, с его деловой жилкой можно вытянуть любое провальное предприятие.

— Меня просто тянет ко всему старому, этот дом словно зовет меня. Я чувствую некое родство с ним, — говорил он иногда, когда мы встречались и беседовали.

Ага, знаю я такое родство. Сам был таким же сыном подземелий и катакомб. Зашел, убил все, собрал все, унес, что мог, продал все — формула нашего родства. Но если парень решил повернуться к свету, то я не смел над ним смеяться. Однажды и я понял, всю неправильность своего занятия. Быть может, и Питис пойдет по моим стопам, я начал приглядываться к пареньку.

Парень покинул своего спивающегося патрона и все больше времени проводил во Вратах в нашем квартале. Обычно его можно было встретить в малом театре или местных банях — основные места, где мы, имперцы, обожаем сплетничать.

Однажды Питис умудрился застать меня в весьма щекотливой ситуации. Я как раз царапал свой ответ на чужую надпись, которая украшала стену раздевалки: "будь ты хоть воин, хоть маг, хоть торговец, всяк ровня тебе в царстве воды и пара".

Не знаю, кем был тот умник, что назвал эту базарную площадь царством, но я не поленился ответить: "только сумей заплатить жадному Нуру". Нур владел единственной баней во Вратах, это было поистине ужасное место — вечная толчея, грязная вода и немыслимые цены! Но лучших удобств в округе не сыскать, пирамиды кварталов не позволяли строить огромные дворцовые комплексы для каждого поселенца. Что, впрочем, и хорошо, дух строгости сохранялся.