С самого начала Йодль не оставил никаких сомнений в том, что эти указания исходят от самого Гитлера и потому не допускают никаких изменений. Тем не менее собравшиеся командиры, все как один, выразили протест главным образом по поводу большого расстояния до цели – свыше двухсот километров. Предполагаемых сил, говорили они, даже если их удастся вовремя сосредоточить и более-менее должным образом оснастить, что, как показал недавний опыт, звучит неправдоподобно, абсолютно недостаточно, особенно в зимних условиях. В ходе обсуждения поступило контрпредложение: вынести «ограниченное решение». Оно заключалось в том, чтобы сначала ликвидировать прорыв противника у Ахена, который тем временем пал, и в результате восстановить соседние форты на линии Зигфрида. Тогда при самой благоприятной обстановке можно будет продвинуться до реки Мёз. И только если впоследствии, вопреки всем ожиданиям, ситуация нам позволит, можно будет говорить о быстрой перегруппировке сил и продвижении к более удаленной цели.

Йодль выслушал эти и другие протесты с каменным лицом и ответил, что знает, чем заняты сейчас мысли Гитлера, и что «ограниченное решение лишь отсрочит час расплаты и мы не добьемся этим готовности западных держав вести переговоры». Таким образом, он открыл всем, что истинная цель Верховного командования политическая. По тем же самым причинам, а также по причинам военного характера на предложение отложить наступление до 10 декабря он ответил: «Ни за что, нет, ни за что». Тем не менее на следующий день присутствовавшие на совещании командиры передали в ставку в письменном виде свое предложение насчет «ограниченного решения». Как в присутствии Йодля, так и сейчас они искали способ перехитрить упрямство Гитлера, указывая на то, что, если все пойдет хорошо, ограниченное решение может перерасти в «крупномасштабное». Их главной целью, однако, было представить верховной ставке более правдивую картину положения в целом и уровень подготовки и мобильности войск, потому что трактат Йодля навел их на мысль, что в ставке это плохо понимают.

Нет сомнений, что подобные протесты командиров с запада, среди которых были такие выдающиеся, как Модель и Мантойфель, держали ставку в большом напряжении весь последующий период. Однако Гитлер полностью их проигнорировал и 10 ноября подписал подготовленный ОКВ приказ под названием «Приказ о сборе и сосредоточении войск для наступления (Арденнское наступление)». Цель операции стояла теперь в политико-стратегической плоскости и звучала так: «Уничтожить войска противника севернее линии Антверпен – Брюссель – Люксембург и тем самым изменить ход кампании на Западе, а возможно, и всей войны». Тот факт, что об изменении целей речи не идет, Гитлер подчеркнул словами, предварявшими текст приказа. Смысл их состоял в том, что он твердо решил «идти на максимальный риск, чтобы начать эту операцию, и готов сдать территорию и позиции, если предполагаемая атака противника с любой стороны Меца и последующее вторжение в Рурскую область воплотятся в жизнь» [281] .

Командиры продолжали протестовать всеми возможными способами. 25 ноября ОКВ вынуждено было передать главнокомандующему на Западе «окончательный ответ», в котором говорилось, что «решение фюрера относительно цели и масштаба наступления неизменно… он полностью против… идеи «ограниченного решения». Через два дня Йодля снова откомандировали на запад. Он пишет в своем дневнике: «Вернулся с запада и докладывал Гитлеру. 1. Крупномасштабное решение остается в силе». Потом добавляет: «2. Надо найти недостающие формирования. Предложение следует».

Так что к моменту начала наступления полностью укомплектованных дивизий все еще недоставало. Между тем в результате непрерывных жестоких оборонительных боев происходили «задержки с отдыхом и восстановлением армейских частей». Так что сроки постоянно отодвигались, и в конце концов наступление назначили на 10 декабря.

При подготовке этого наступления Верховный главнокомандующий вникал в уйму деталей, большую часть которых ОКВ пришлось изложить в виде «тактических указаний» – старшие командиры на западе обязаны были следовать им до мельчайших подробностей. О том, как все происходило, говорят некоторые отрывки из дневника Йодля:

«3 ноября. Фюрер хочет не давать «тигров» подвижным соединениям, а придать их небольшим подразделениям пехоты… «Королевские тигры» («тигр» типа II) слишком тяжелые, и у них случаются неполадки с шасси.

10 ноября. <…> Три тысячи тонн (топлива? грузов?)… в настоящий момент не гарантированы из Италии или группы армий «Север» (Восточный фронт)… Укрытия для танков, лед на дорогах… Отряды местной обороны должны собирать захваченную технику в передовых районах.

17 ноября. Окапываться надо накануне ночью.

1. Сначала застроенные территории и штабы – затем минута на сосредоточение артиллерии.

2. Потом переход к артиллерии.

3. Не сосредоточивать огонь с настильной траекторией на железнодорожных станциях, где это бесполезно.

18 ноября. Все атаки начинать одновременно, иначе противник будет предупрежден. Ночная атака только в том случае, если войска готовы для нее. Армированные шлифовальные станки (sic). Убрать всех эльзасцев из дивизий на передовой.

28 ноября. По три одеяла на человека для наступающих частей на западе. Можно их доставить? Ботинки. Пусть из частей сообщат.

6 декабря. Направить в 6-ю танковую армию (канал Мёз) водолаза с флота».

Некоторые из этих заметок явно взяты из армейского устава образца 1918 года, остальное – из личного опыта Гитлера, служившего в те времена в пехоте. Сопоставимых инструкций для авиации там не было.