Фрагмент № 14 Совещание 25 июля 1943 г., 21.30

Гитлер. Вы знаете о событиях в Италии?

Кейтель. Я слышал только несколько последних слов.

Гитлер. Дуче ушел в отставку. Это еще не подтверждено. Бадольо возглавил правительство. Дуче ушел в отставку.

Кейтель. По собственной инициативе, мой фюрер?

Гитлер. Видимо, по просьбе короля под давлением двора. Я вам вчера говорил, как вел себя король.

Йодль. Бадольо возглавил правительство.

Гитлер. Бадольо возглавил правительство, и он наш злейший враг. Нам надо немедленно выяснить, сможем ли мы найти способ возвращения наших людей на материк [из Сицилии].

Йодль. Главное, собираются итальянцы воевать или нет?

Гитлер. Они говорят, что будут, но это предательство! Нам должно быть совершенно ясно: это чистое предательство! Я просто все еще жду, когда сообщат, что говорит дуче. Этот – как его? – пытается сейчас поговорить с дуче. Надеюсь, он повлияет на него. Я хочу, чтобы дуче доставили сюда немедленно, если удастся повлиять на него так, что мы могли сразу же вернуть его в Германию.

Йодль. Если есть какие-то сомнения, остается только одно.

Гитлер. Я думал насчет того, чтобы отдать приказ 3-й танковой гренадерской дивизии немедленно захватить Рим и арестовать все правительство.

Йодль. Эти войска здесь могут остаться, пока те не вывезем.

Гитлер. Единственное, что мы можем, – это постараться вывезти этих людей на немецких кораблях, оставив технику; техника здесь, техника там – не имеет значения. С минуты на минуту пойдут новости от Макензена, тогда посмотрим, какой следующий шаг. Но в любом случае войска отсюда [из Сицилии] должны уйти немедленно!

Йодль. Да.

Гитлер. Сейчас самое важное – обезопасить альпийские перевалы; мы должны быть готовы выйти на контакт с итальянской 4-й армией, и мы должны немедленно установить контроль над французскими перевалами. Это самое главное. Для того чтобы это сделать, нам надо немедленно доставить сюда войска, при необходимости 24-ю танковую дивизию.

Кейтель. Самое ужасное, что может произойти, – это если мы не получим перевалы.

Гитлер. Роммель уже уехал?

Йодль. Да, Роммель уехал.

Гитлер. Где он сейчас? Он еще в Винер-Нойштадте?

Кейтель. Мы можем проверить.

Гитлер. Проверьте немедленно, где Роммель. Мы должны гарантировать, что сейчас мы… Во всяком случае, одна танковая дивизия готова, 24-я. Самое главное – перебросить 24-ю танковую дивизию в этот район немедленно, чтобы затем можно было пропихнуть ее здесь по одной из железных дорог и сосредоточить в этом месте. Потом дивизия «Фельдхернхалле» – она где-то здесь – должна, по крайней мере, взять под контроль эти перевалы. У нас остается только одна дивизия под Римом. 3-я танковая гренадерская дивизия целиком здесь, в районе Рима?

Йодль. Она там, но не полностью подвижна, только частично.

Гитлер. Какая у нее техника и штурмовые орудия?

Буле. В 3-й танковой гренадерской дивизии 42 штурмовых орудия.

Гитлер. Потом, у нас здесь, слава богу, есть еще парашютная дивизия. При любых обстоятельствах мы должны спасти отсюда [с Сицилии] людей; они там бесполезны. Им надо переправляться, особенно парашютистам и дивизии «Геринг». Черт с ней, с техникой, им надо ее взорвать или сломать. Но людей мы должны вернуть. Там сейчас 70 000 солдат. Если перебрасывать их по воздуху, они быстро вернутся. Здесь им надо устроить дымовую завесу, а потом всех выводить. Только личное оружие, все остальное оставить, больше им ничего не требуется. Мы управимся с итальянцами и со стрелковым оружием. Нет смысла здесь держаться. Если хотите что-то удержать, то все, что вы можете сделать, – это держаться здесь, а не здесь. Здесь нам не улизнуть. Впоследствии нам придется отвести войска куда-то сюда, это очевидно. Самое главное, быстро переправить части и забрать лейб-штандарт, и вперед.

Цейцлер. Да, я отдам приказ немедленно.

Кейтель. Место назначения как прежде.

Цейцлер. Мы должны сначала приготовиться. Надо сперва подготовить подвижной состав. Я бы мог отправить тридцать шесть эшелонов за день, тридцать шесть эшелонов – это значит, что понадобится два-три дня, чтобы достать подвижной состав. Займусь этим прямо сейчас (уходит).

Йодль. На самом деле нам лучше подождать более точных сообщений о том, что происходит.

Гитлер. Конечно, но нам, с нашей стороны, надо начинать думать. Одно несомненно: будучи предателями, они, разумеется, заявят, что останутся нам верны, это ясно. Но это вероломство, и верны они нам не будут.

Кейтель. Кто-нибудь до сих пор разговаривал с этим Бадольо?

Гитлер. Мы тут получили следующее сообщение: дуче появился вчера на Большом совете. На Большом совете присутствовали Гранди, которого я всегда считал свиньей, Боттаи и, главное, этот тип Чиано. Все они выступили на Большом совете против Германии, заявив, что нет смысла продолжать войну и надо постараться каким-то образом вытащить Италию из нее. Мало кто возражал. Фариначи и прочие высказывались открыто, но не столь впечатляюще, как их противники. Потом вечером дуче сказал Макензену, что он при любых обстоятельствах собирается продолжить борьбу и не сдаваться. Потом я неожиданно узнал, что Бадольо хотел поговорить с Макензеном. Макензен заявил, что ему не о чем с ним говорить. Тогда Бадольо стал более настойчивым и в конце концов послал человека…