Собрание стихотворений
вернуться

Хабиас Нина Петровна
Шрифт:
Нас все еще трое, Я жду терпеливой ведьмой, Над желтым колесом блещу передним зубом, Липнет и густеет зелье, Веточки хрустят обугленным сухарик, И третий балаганный белый глаз Вздуваясь кровью пятится назад. О длительный, о мой покорный путь, Не переступят боязливо шафранные копытца, Не дрогнет мой иссохший твердый шаг. О тревожное, только в смерть — Оловянную кружку Сердце твое снесу.

«Утрата горькою травой…»

Утрата горькою травой Обрезала мне горлышко и проколола сердце, О как безропотно мне старость донести, Как мне сложить У желтого порога, Ах, жаркий мускус на лопатках и предплечьи. Белее снега сморщенная ночь, И крылья дней моих, Волосики тончайшие стрижа упавшего, Затеряны и перебиты. Мне не прождать ни месяца, ни года. Великопостным теплым вечером Не встретить мне прозрачный воск лица.

«Оброни ломоть покоя…»

Оброни ломоть покоя Твоего голубого стола, Станет легче бродить желтой, Пить ручьи на земле. Еще одну лампочку в белом снегу, Пусть стоит на карауле, Пока крылом не взмахну. Небо, одной страшно. Ночью бессоница — крыса, Синий тролль приходит Дремать и молиться, Разве черным спутать, Сердце положить на рога, Покинуть земную зеленую шкурку, Цокнут четыре копыта.

(1923)

«Этой волчьей нищенской старостью…»

Этой волчьей нищенской старостью, Когда в коробочках серые зубы Стынут золотой оправе, — Помню желтый Китай и Омских Широкогубых, пыльных бурят. Кровь волосам полиняла, Верные опочили друзья… Мне бы в рай к Жамму, К вытертым ослам, собакам Полные сосцы принесу молока. А дворняжкам часами чесать ухо, Шерчатые квадратики мякиши лап.

«О тонконогой собаке потерявшей вчерашнего…»

О тонконогой собаке потерявшей вчерашнего На углу Мясницкой На перекрестке рельс Помертвелым глазом Хозяина. Об автобусе похожем на веселую Пятилетнего мальчика в синем игрушку, Или На конфету Рождества, И еще О тех, кто ранним раскрывает утром Трепещущее в белой манжете рукой Окно. О беременных кошках, Слетевших с шестого этажа, Об иссохших, двулапых котят, О бродячей собаке с бурой слюной У жадной мясной лавки, Небо, и о мне — Не построившей города Для них.

«Об отце, о воине…»

Об отце, о воине Об истлевших горячих руках В голубой заутрени вспоминать мне, Когда бьются сгорбленные колокола. Хладны и недвижны веки, Косточки сухим песком, Нет, до сих пор не верю, Что не сожмешь курок. На моем столике ни книг, ни игрушек, Ах, не стучит отцовский парабеллум. В белом квадрате мечется постель И между лекарств и зеркал Гореть голове.

(1924)

«О бранном подвиге, военной славе…»

О бранном подвиге, военной славе Не вспоминала десять синих лет О храбрость воинов сияющая сладость На опостылевшей земле. Как мне почтить вас Как выразить всю нежность И трепетом каким вкушать Тяжелый хлеб вскормленный кровью, О пыль, о суета! Мерцанье шелковых знамен И грохот канонад и дым, И одинокие заставы, И цвета неба венчики На вашем лике.

Несобранное

«Отколочу иконами угол…»

Отколочу иконами угол свечек посею сорок буду мертвая как студень сто поклонов об пол грудями подожгу лики свечек заколыблю свет. Николай ублюдок тихий языком причешем крест. отколочу иконами угол странничков соберу горсть Иисусу провоем ухо новый каноманифест.

(1919)