В это время в дверь заглянул сержант, напоминая, что обещанные пять минут истекли.

Милиция, прокуратура и суд находятся рядом – в радиусе пятисот метров друг от друга. За десять минут можно обойти все три учреждения. Они, как три цеха одного комбината. В первом цеху болванка попадает под пресс и подвергается грубой обработке. Во втором цеху от болванки отсекается все лишнее и ей придается заданная форма. Третий цех полирует изделие и выпускает его в свет. Производство практически безотходное, потому что из технологического процесса ни одна болванка просто так не выпадает. Даже если это не болванка.

По своей наивности Мама этого не знала, и, вообще, она была человеком не современным, с множеством нелепых предрассудков. Она, например, считала, что черное – это черное, а белое – белое. Она верила в то, что справедливость восторжествует, а зло будет наказано. С этой верой она писала жалобы в различные цеха комбината, отказавшись от помощи адвокатов и излагая ровным почерком неопровержимые доводы невиновности сына.

Если краткость – сестра таланта, то следователь Читаев претендовал на гениальность. Получая очередную жалобу с резолюцией «для приобщения к делу и проверки в ходе расследования», он неизменно отвечал: «Ваша жалоба рассмотрена, оснований для ее удовлетворения не имеется».

Последняя жалоба Мамы была адресована Генеральному прокурору. Пройдя по конвейеру, жалоба, как и предусмотрено технологией, снова очутилась на столе Читаева. Поскольку копию ответа необходимо было отправить на Самый Верх, где гениальность не одобрялась, следователь наступил на горло собственной песне и дал расширенный ответ.

«Уважаемая Мама! – написал он. – Ваша жалоба внимательно рассмотрена…» Это «внимательно» было чем-то новым и обнадеживающим, поэтому Мамино сердце забилось чаще. На конверте был штамп прокуратуры области, где работают опытные и внимательные люди. Это было сразу видно хотя бы потому, что ответ, в отличие от предыдущих, состоял из двух листов. Мама протерла запотевшие очки и стала читать: «Действительно, такого-то числа районной прокуратурой было возбуждено уголовное дело по факту убийства Клюевой, – обнаруживали свою осведомленность внимательные люди. – Проверкой жалобы установлено, что по подозрению в убийстве был задержан, а затем арестован Ваш сын. Ему было предъявлено обвинение… Срок следствия и содержания под стражей продлевался в соответствии с законом до такого-то числа… По делу были проведены экспертизы и выполнен ряд следственных действий, а также добыты иные доказательства, в достаточной степени изобличающие обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью первой статьи сто пятой Уголовного кодекса. Каких-либо нарушений закона не установлено. Дело направлено в районный суд для рассмотрения по существу…» Витиеватая начальственная подпись.

Как в суд? А как же внимательная проверка? А неопровержимые доводы?

Впервые за эти четыре месяца Мама заплакала.

Полировка болванки была назначена на понедельник.

Внимательные люди, хорошо знающие технологический процесс работы с болванками, понимали, какого рода полировка нужна для выпуска изделия в свет. Для тех, кто не знаком с тонкостями технологии, необходимо сделать некоторые пояснения.

Уголовный закон различает убийства простые, то есть без отягчающих обстоятельств, и квалифицированные, совершенные с отягчающими обстоятельствами. Эти обстоятельства перечислены в законе, например, убийство из корыстных побуждений, убийство, сопряженное с изнасилованием. За такие убийства предусмотрено гораздо более строгое наказание, а человек, которого обвиняют в квалифицированном убийстве, имеет право на рассмотрение его дела судом присяжных заседателей. Простые убийцы такой привилегии не имеют.

Но присяжные заседатели не знают и не должны знать технологии работы с болванками. Если обвинитель им не докажет, что черное – это черное, то они могут вынести вердикт, нарушающий технологический процесс, и не в добрый час оправдать.

Именно такая опасная ситуация сложилась по делу об убийстве Клюевой. Я уже упоминал, что потерпевшая была изнасилована, и, кроме того, у нее исчезла золотая цепочка. Как минимум два отягчающих обстоятельства.

Егор мог предстать перед судом присяжных, и обвинитель должен будет объяснить им, почему экспертиза категорически исключила возможность происхождения от Егора спермы, обнаруженной в теле потерпевшей. Он должен будет доказать присяжным, что результаты еще восьми экспертиз, проведенных по делу, не свидетельствуют о невиновности подсудимого. А ведь эти результаты заключались в том, что посторонние микроволокна, обнаруженные на одежде потерпевшей, никакого отношения к подсудимому не имеют, и, наоборот, на его одежде никаких микроволокон от одежды Клюевой нет. Проверялось также и подногтевое содержимое Клюевой и Егора, и образцы грунта на его обуви – никакого отношения к убийству и месту происшествия они не имели.

Оставалось предполагать, что Егор примчался на место происшествия по воздуху.

Эта плодотворная идея и дала следователю возможность найти искомые доказательства. Через четыре месяца после убийства Читаев лично отвез в Москву марлевые тампоны с образцами крови Клюевой и вырезы от рубашки Егора со следами крови. Была назначена одорологическая экспертиза.

Не пугайтесь научных терминов! Зная латынь, вы можете изобретать их самостоятельно. «Одор» – в переводе с латыни означает запах.

Экспертиза состояла в том, что специально обученная собака, понюхав представленные ей различные образцы, нашла сходные по запаху и полаяла на них. Это были образцы, привезенные Читаевым. После этого специально обученный эксперт написал заключение о том, что в вырезах от рубашки Егора имеются запаховые следы потерпевшей. Это служило доказательством того, что Егор был на месте происшествия и убил Клюеву. Так же просто, как изобретение научных терминов.

Внимательные технологи отнеслись к собачьему лаю серьезно, но не были уверены в том, что так же серьезно отнесутся к этому присяжные заседатели. Поэтому действия Егора были квалифицированы как простое убийство, совершенное на почве «внезапно возникших личных неприязненных отношений», и в суд присяжных он не попал.

Вот в этом как раз и состояла тонкость технологии.

Неважно, каким образом и почему мы встретились с Мамой. Кажется, она требовала от меня лишь одного – чтобы я поверил в невиновность ее сына, а я ей объяснял, что вера – не моя специальность. Мне безразлично, убивал он или нет. Недоказанная виновность – это то же самое, что доказанная невиновность, и если вина Егора не доказана, то неважно, что там произошло на самом деле. Мама ответила, что я циник и ей это не нравится, но времени на поиски другого адвоката уже нет, поэтому… В общем, вот гонорар. Все, что есть. Пожалуйста.