Мы с женой уезжали из Парижа, а когда вернулись в свою квартиру над «Баль Мюзет» в верхнем конце улицы Кардинала Лемуана, я, перебирая почту в поисках писем с чеками, наткнулся на письмо Лу Марша. Лу Марш, спортивный редактор «Торонто стар», просил меня присмотреть за Ларри; нашел я записку и самого Ларри, где он сообщал свой адрес. В утренней спортивной газете «Л'Ото» появилась статья о Ларри Гейнсе, канадском чемпионе, который в следующую субботу проведет свой первый бой во Франции в «Стад Анастази» на улице Пельпор на Менильмонтане — крутом холме справа от тебя за парком Бют-Шомон, если стоять посреди квартала боен и смотреть в сторону ворот Ла-Виллет. Или, чтобы было понятнее, — около предпоследней в ту пору станции метро перед «Воротами Лила», рядом с резервуаром Менильмонтан. Это был опасный район с хорошей транспортной сетью и собирал публику из трех суровейших районов Парижа, включая Бельвиль. Собирал бы и с кладбища Пер-Лашез, если бы покойники увлекались боксом.

Я послал записку Ларри по пневматической почте, и мы встретились в кафе «Наполитен» на Итальянском бульваре. Ларри оказался приятным парнем, и, когда мы сели за стол, первым, что я отметил в нем, помимо сложения, неповрежденного лица и хороших манер, были удивительно длинные кисти рук. Таких длинных я не видел ни у одного боксера. Они не влезли бы в обычные боксерские перчатки. По пути в Париж он провел один бой в Англии — со средневесом Фрэнком Муди, который мог набирать вес и выступал в более тяжелых категориях.

— Он побил меня, мистер Эрнест, — сказал Ларри. — Потому что мне коротки были перчатки. Рукам тесно — я ничего не мог сделать.

Фрэнк Муди был тогда хорошим боксером, и я мог бы назвать несколько причин, почему Фрэнк побил бы его, если бы даже перчатки были впору. Мы поехали в метро на крутой холм, куда вела улица Пельпор, и я увидел, что «Стад Анастази» — это танцевальный зал с рестораном. Над рестораном было несколько комнат, и все это располагалось на пустом участке с деревьями, окруженном стеной. Под деревьями был установлен ринг, там боксеры тренировались в хорошую погоду, а в танцевальном зале висели мешок, груша и лежали маты. В плохую погоду ринг устанавливали там.

Субботними вечерами в конце весны, летом и ранней осенью бои происходили на воздухе; вокруг ринга стояли ряды нумерованных стульев. Зрители сначала ужинали в ресторане и за столами в танцевальном зале, а за официантов были боксеры, жившие и питавшиеся там же, — если это были не местные парни. Ты мог купить билет с местом, а мог — входной, чтобы поесть и попить в ресторане и смотреть бои стоя. Цены были маленькие, еда — великолепная.

В первый день на «Стад Анастази» я этого всего не знал. Видел только, что это здоровый район города, что в такое время года здесь хорошо жить и тренироваться. Увидел, что Ларри худоват для тяжеловеса. У него был крупный костяк и хорошие, длинные мышцы, но мышечной массы он еще не набрал и, в сущности, был мальчиком-переростком и в боксе ничего не смыслил. У Ларри были длинные руки, он очень легко передвигался по рингу — и быстро. У него были прекрасные ноги, и я еще не видел тяжеловеса, который передвигался бы так быстро, много и бессмысленно. Любитель в полном смысле слова. После того как он постучал и поколотил по безобидному мешку, перемежая это с классическими уклонами и уходами, и мешок ни разу ему не ответил, тренер выставил против него марсельского полусредневеса, готовившегося в средневесы. Этот малый нырял под джебы, которые летели прямо, а чуть ниже почему-то не могли лететь, сближался и обрабатывал Ларри по корпусу. Ларри его обнимал. Это было жалкое зрелище. Вдруг оказалось, что руки у Ларри чересчур длинны, танцевать ему некуда, и марселец добирался до него, когда хотел, с обеих бил по корпусу, а Ларри только и мог, что клинчевать.

— С кем он дерется в субботу? — спросил я тренера.

— Не беспокойтесь, — сказал он.

— Любой тяжеловес его убьет.

— Только не здесь.

— Лучше уберите углы из ринга.

— Я верну ему уверенность, — сказал тренер и, остановив спарринг, подозвал другого тяжеловеса, только что пришедшего со стороны ресторана.

Ларри ходил кругами по рингу и глубоко дышал. Полусредневес снял перчатки и боксировал с тенью, передвигаясь по рингу, шумно сопя и прижав к груди подбородок. Ларри настороженно поглядывал на него и продолжал ходить, глубоко дыша. «Присмотрите за ним», — написал мне Лу Марш. Такого дурацкого места я еще не видел, думал я. Присмотри за ним.

— Вы не покажете ему, как защищаться в ближнем бою? — спросил я тренера. — Ему в субботу драться.

— Поздно, — сказал тренер. — Я не хочу испортить его стиль.

— Его стиль?

— У него jeux de jambs fantastiques, — сказал тренер. — Tu ne sais pas vu? [62]

Он объяснял мне, что не хочет испортить Ларри его фантастическую работу ног.

Новый тяжеловес был местный парень, таскавший туши на бойне, пока не произошел несчастный случай, который повлиял на его умственные способности.

— Он не сознает свою силу, — сказал тренер. — У него только зачаточные представления о la boxe. Но он очень послушный.

Перед тем как парень влез на ринг, что, кажется, было для него не просто, тренер его проинструктировал. Инструкция была простая: «Закрывайся». Таскатель туш кивнул и сосредоточенно прикусил губу. Когда он все-таки преодолел канаты, тренер повторил: «Закрывайся». Потом добавил: «Не прикусывай нижнюю губу». Тот кивнул, и тренер скомандовал начинать.

Таскатель туш закрыл лицо обеими руками, перчатки почти соприкасались. Локти он прижал к бокам, подбородок уткнул в грудь и загородил мучительно поднятым левым плечом. Он медленно двинулся к Ларри, переставляя левую ногу и подтягивая правую.

Ларри остановил его джебом, повторил джеб и выбросил правую, попав т. т. в лоб. Таскатель туш сильно подумал и стал медленно отходить, сперва отставляя левую ногу, а потом медленно, но аккуратно приставляя к ней правую. Ларри немедленно стал демонстрировать свою чудесную работу ног, подлавливал т. т., как резвящаяся пума, сыпал джебами, правую руку держа наготове.

— Левой, — крикнул таскателю тренер. — Левой, джебом.

Т. т. медленно отвел левую перчатку от щеки, яростно вытянул ее в сторону Ларри, а тот, произведя ногами чудесную работу, правой ударил его в рот.