– Они существуют, как видишь, – заметил Кот. – И они сейчас для нас удобнее. Ведь в параллельном мире мы летели бы параллельно квинтиллиону километров, а это так же длинно.

– А перпендикулярно – не так, – догадался Слун.

– Не так, – подтвердил Кот.

– А как?

– А кто его знает – как! – сказал Кот. – Давай спросим у Компьютера, доводилось ли ему раньше летать в перпендикулярных мирах?

– Очень часто, – сказал Компьютер. – Не забывайте, что я служил на пиратском корабле. А пираты, как напьются кефира, всегда летают строго перпендикулярно.

– И как это? – поинтересовался Слун.

– Да так: мгновенно преодолевают огромные расстояния.

– А я что говорил! – сказал Кот. – Мгновенно!

– Но мы, хотя и сократили путь, преодолеваем его как-то не мгновенно, заметил Слун.

– Это оттого, что мы уперлись в плоскость, – сказал Компьютер. Интересно, кто ее здесь поставил?

– Плоскость? – удивился Кот. – Не вижу никакой плоскости.

– Ее нельзя увидеть, – объяснил Компьютер. – Потому что это не плоскость стены, или стола, или еще чего-нибудь; это – теоретическая плоскость.

– Ее и понюхать нельзя? – спросил Слун, шевеля хоботом.

– И поцарапать нельзя? – добавил Кот, выпуская когти.

– Нет и нет, – отвечал Кот. – В нее можно только упереться. Да и то теоретически.

– Кажется, мы уперлись в эту самую плоскость практически, – сказал Кот. Смотрите! Звезда перестала расти.

Слун посмотрел на звезду и увидел, что она треугольная.

– Час от часу не легче, – пробормотал он. – Из Вселенной Квадратных Лун мы попали во Вселенную Лун Треугольных.

– Она тоже из коллекции господина Ры, – заметил Тигровый Кот. – Прекрасно помню, как он накрыл ее своим волшебным цилиндром! Теперь, когда цилиндр дал трещину, все вселенные разлетаются. Может быть, это господин Ры пытается собрать их и ставит кругом теоретические плоскости?

– Да, раньше здесь никакой плоскости не было, – сказал Компьютер. – Еще неделю назад! Я здешние места хорошо знаю.

– Что же нам теперь делать? – спросил Слун. – Нельзя ли эту плоскость как-то проломить?

– Если бы это была плоскость стены, то можно было бы, – ответил Компьютер. – Но это теоретическая плоскость. Значит, проломить ее можно только теоретически. И чем это нам поможет на практике? Да ничем.

– А что делали пираты, когда упирались в подобные плоскости? – спросил Кот.

– Пили кефир.

– А потом?

– А потом снова пили.

– А потом?

– Пели пиратские песни. "Мы странники эфира, но мы хотим…"

– Знаем, знаем, – прервал его Кот. – Слышали! Что они делали потом?

– Потом проваливались в подпространство. Там существуют другие препятствия, но именно этой плоскости там нет.

– Так давайте провалимся в подпространство! – воскликнул Слун.

– Не выйдет.

– Почему?

– Веса не хватит. Тогда корабль был целый, к тому же с пиратами на борту. А только один Крокоморда весит килограммов сто. Да и Бивень, и Коробок…

– Но мы, слуны, тоже тяжелые! – воскликнул Слун. – Правда, я еще маленький…

– А мы, коты, слишком мало весим, – с сожалением сказал Кот. – Иначе нам сложно было бы лазить по деревьям.

– Неужели положение безвыходно? – опечалился Слун. – И все из-за какой-то плоскости, к тому же теоретической!

– Теория – это серьезно, – сказал Компьютер. – Но выход есть. Раз нельзя сейчас провалиться в подпространство, значит, надо подняться в надпространство. Но, хотя от корабля остались одни обломки, они слишком тяжелы для этого. Придется воспользоваться хрюллером.

– Это еще что такое? – спросил Кот.

– Мотороллер для космических хрюлек. Пираты взяли его как трофей и использовали в качестве спасательной шлюпки. К счастью, при взрыве… то есть когда Большой Космохрюк ХРЮКНУЛ, хрюллер не пострадал.

– Догадываюсь, почему, – сказал Кот. – Может быть, Большой и Малый Космохрюки приходятся космическим хрюлькам родственниками?

– Вряд ли. Хрюльки – обаятельнейшие создания, тогда как Космохрюки, оба, не умеют вести себя в обществе…

Пока Тигровый Кот и Компьютер беседовали таким образом, Слун обнаружил в одном из отсеков хрюллер и выкатил его на палубу.

– Не будем терять времени, – сказал он. – Садитесь!

– Я-то сяду, – сказал Кот. – А вот Компью-тер? Не бросим же мы его здесь, у этой плоскости.