Астрадени Джейн
Шрифт:
— Зачем вы его мучаете?! — возмутился Талех.
— Это же враг, малыш, — со смехом ответил военный.
Крэспэрот с изумлением посмотрел на мальчишку. Как показалось Талеху…
— Этого куда? — джамрану рванул поводок, и гатрак душераздирающе заревел, пытаясь содрать обруч.
— В лабораторию, — распорядился остроносый, вставая из-за стола. — Скажи Прэсту, чтоб разворачивал корабль. Мы летим на Галлемайтер.
— Что? — Талех не мог поверить. — Это же в соседнем квадранте. Там…
Неприятный холод поднимался в груди.
— А этих куда? — небрежно полюбопытствовал военный, пиная скулящего Крэспэрота.
— Туда же! Отличный генетический материал…
Талех всё понял и закричал:
— Дирек! Беги!
Подтолкнул оторопевшего друга к выходу, но их внезапно сбили с ног…
Воспоминания были несвязные, отрывистые и чужие.
Талех не спал. Они его постоянно кололи, чтобы он спал, но мальчик боролся со сном. Думал, о чём угодно, чтобы не бояться. А было очень страшно…
Их с Диреком заперли в разных камерах. Талех валялся на твёрдом лежаке, видел лишь потолок и не мог шевельнуться. Так действовал препарат… Неотрадиционалисты! Но даже они не могли парализовать его ум. Талех размышлял.
Он родился и вырос в космосе, на звездолёте, изредка посещая планеты. Однако в последнее время отец всё больше поговаривал о том, чтобы найти где-нибудь уютный домик и осесть.
"Космос — не место для детей", — повторял он, уже циклов пять, с тех пор как родились Талеховы сестрёнки — близняшки. Когда же рос Талех, отец любил говорить, что космос — "территория для настоящих мужчин".
Талех не хотел жить на планете. Звёзды манили его. Он мечтал отправиться в путешествие к далёкой галактике, и часто рассматривал скопления и туманности в телескоп корабля… А если уж где и жить, то на космической станции…
Через два года Талеху исполнялось шестнадцать. Как раз тот возраст, когда с телом юного джамрану начинали происходить метаморфозы. Всех юношей и девушек с этого момента отсылали в интернат для отроков. Там их учили справляться с базовым геномом, и ещё много чему, до двадцати лет. Талех и туда не хотел, а больше всего расстраивало, что Дирек отправится в интернат на полцикла раньше… Как тянет в сон…
Нет! Нельзя спать!.. Думать, о чём угодно, только не спать!.. Почему ему так жалко этого гатрака? Талех не понимал. Гатраки — заклятые враги.
Мальчик держался изо всех сил, но сонливость победила и заставила его потеряться в небытии…
Снова расплывчатые обрывки, неясные образы…
Талех очнулся и обнаружил, что пристёгнут к медицинскому креслу в лаборатории. Руки лежали на подлокотниках, зафиксированные магнитными браслетами. Даже голову закрепили так, что он не мог двинуться…
Мальчик скосил глаза и увидел в соседнем кресле гатрака. Тот выжидательно смотрел на подростка.
— Что мы здесь делаем? — тихо спросил Талех, ни к кому не обращаясь.
— Его уже, — непонятно ответил гатрак и сипло засмеялся, словно залаял. — Наша очередь…
Похолодев от страшной догадки, Талех скосил глаза в другую сторону и закричал. Нечто с головой Дирека лежало на операционном столе. Это больше не было его братом. Вокруг головы шевелились тугие щупальца. Спускались на пол, беспомощно трепыхались и елозили по полу. Изо рта Дирека вырывался хрип, словно он дышал с трудом. Голова повернулась к Талеху, и тот замолчал, с ужасом глядя на друга… Стеклянные глаза существа упёрлись в пустоту. Зрачки закатились. Он забился в судорогах и потерял сознание. Крэспэрот дико захохотал. По сторонам от кресла Талеха выдвинулись инъекторы, и когда вонзились иглы, мальчик провалился в темноту…
Воспоминания ушли и больше не возвращались.
Женя открыла глаза и услышала чей-то голос…
Глава 40. День шестидесятый… Умопомрачительный!
— Тихо, тихо. Это просто неприятные воспоминания. Мои воспоминания. В молекулах памяти…Я немного передал тебе вчера, вместе с антигенами.
Евгения окончательно проснулась и поняла, что лежит у кого-то на коленях, укрытая чем-то тёплым и шершавым. Потрогала… Ткань. Приподняла… Осмотрела… Рукав. Что-то знакомое… Куртка! Куртка Талеха… Талех! Она лежала на коленях у командора.
Женя вскочила и порывисто обняла его, уткнувшись лицом в плечо.
— Талех!.. Ты жив!?
— А мне полагается быть мёртвым? — насмешливо спросил он.
— Придурок! — воскликнула Женька. — Я думала, тебя убили!
— Не кричи…
— Откуда ты узнал о воспоминаниях?
— Ты говорила во сне…
Талех мягко отстранил её и усадил рядом. Женя осмотрелась.
— А где мы?
В этом диковинном месте было довольно светло. Свет исходил от выпуклостей, покрывавших неровные стены. Наверху царила таинственная тьма. Низ устилали ползучие растения, с мясистыми стеблями и листьями, похожими на кресс-салат. Лилового цвета с синюшным оттенком и красными крапинками. Где-то журчала вода… Женя глубоко вдохнула тёплый и влажный воздух. Пахло мхом.