Энкантус снова превратился в обычную книгу.

— Она была самой стойкой из нас троих, — вздохнул Бальтазар. — Хотя по виду этого и не скажешь. Хорват тоже полюбил ее. Он сделал ей предложение, а она отказала.

Бальтазар перевернул страницу. Появилось изображение Гримхольда.

— Мы намеревались запереть Моргану в Гримхольде, но в последний момент Хорват нас предал. Он предупредил Моргану, и она ждала нашего нападения, — продолжил рассказ Бальтазар. Он завернул рукав и показал Дейву длинный шрам. — Я принял на себя ее первый удар. — Он провел пальцами по шраму. — Хотел принять и второй.

Он опять перевернул страницу, и Дейв увидел сцену последней битвы с Морганой. На рисунке она замахнулась в Бальтазара огненным шаром.

— Вероника отважилась на смелый шаг, — продолжил Бальтазар. — И последствия этого сказываются уже много лет. Вероника вобрала в себя душу Морганы.

Дейв начал догадываться. Чары слияния!

— Значит, она и есть та единственная, кто мог осуществить это?

Бальтазар кивнул.

— Но она была слабее Морганы. Моргана, заключенная в ее теле, мало-помалу начала брать верх над Вероникой.

Дейв заметил, как в глазах у Бальтазара блеснула слезинка.

— Мне ничего другого не оставалось, — сказал он. — Если бы Моргана окончательно завладела ею, Веронике пришел бы конец.

— Или?.. — спросил Дейв.

— Или запереть ее.

Дейв осознал всю глубину и трагичность случившегося, и его глаза широко распахнулись.

— Выходит, в Гримхольде заперта именно она! — воскликнул юноша. — И все эти годы вы носили ее с собой!

Бальтазар поморщился от боли.

— Сегодня ночью я хотел подарить ей вот это. — Бальтазар извлек из старинного кожаного кошелька ожерелье, которым она когда-то так восхищалась.

— Простите, — от всей души сказал Дейв. В голове вихрем пронеслись мысли о Бекки. О том, как ему было бы больно ее потерять, о том, как много она для него значит. И о том, какие страшные муки терзают Бальтазара.

— Знаете, — проговорил он. — Я хотел бы стать человеком, который верит в себя. Стать Главным Наследником Мерлина.

Бальтазар всмотрелся в него. Дейв был не похож на себя самого. На его лице была написана решимость — новое, неведомое раньше качество.

— Что с тобой стряслось?

Дейв попытался напустить на себя беззаботный вид.

— Ничего.

— Врать ты так и не научился, — улыбнулся Бальтазар. — Я рад, что ты ей нравишься. Удивлен, но рад.

Дейв посмотрел на ожерелье и на Бальтазара.

— Я сам хочу этого. И без вашей помощи мне не обойтись.

На лице Бальтазара появился едва заметный намек на улыбку.

— Надевай свои старомодные ботинки, пора за работу.

Дейв переобулся, Бальтазар тем временем объяснил ему, что делать.

— Каждый слой Гримхольда прочнее предыдущего, — сказал он. — Остались всего два слоя. Внутренняя матрешка — самая надежная тюрьма на свете. На то, чтобы разбить ее, у Хорвата уйдет несколько часов. Стало быть, времени у нас не так много. Но мы постараемся сделать из тебя настоящего чародея и раздобыть Гримхольд.

Они стали заниматься еще напряженнее, чем раньше. Дейв непременно должен был обучиться приемам защиты от плазменных шаров. Иначе ему не остаться в живых после встречи со злыми чародеями. Для этого Дейв тренировался отражать плазменные импульсы, сгенерированные катушками Тесла. Импульсы были мощные, смертоносные.

Многие выстрелы он пропускал, но отражал всё больше и больше. Через час Дейв освоил эту науку в совершенстве. Он отразил подряд три выстрела в упор, а потом взял их энергию и создал из нее свой собственный плазменный шар. Получилось так здорово, что Бальтазар даже зааплодировал.

— Понравилось? — улыбнулся Дейв. — А как вам вот это?

Он метнул плазменный заряд прямо в Бальтазара. Тот не удержался на ногах и с размаху плюхнулся на пол.

— Не смешно!

Оба покатились от хохота.

Дейв постепенно становился чародеем.

Дрейк Стоун поднялся к себе в пентхаус и увидел Хорвата. Тот стоял у окна и смотрел на Манхэттен.

— Они уже на месте? — спросил Хорват.

Дрейк кивнул. Он несколько часов лазал по крышам небоскребов, проверяя расположение спутниковых тарелок.

— Маникюр себе испортил, — проворчал Дрейк, критически рассматривая щербинку на черном лаковом покрытии ногтя. — Одни неприятности из-за этого парня.