– Как вы могли так сказать, Ваше Величество! – оскорбился Пробус. – Я подходил к дверям и случайно услышал…

– Так что именно вы услышали? Вы можете воспроизвести слова господина Вульпекса?

– Там было что-то в стихах… я точно не запомнил, - Пробус смутился. – Что-то про молнию господню, про то, что он весь горит… про небеса, преисподнюю… Я так понял, что он клянется именем Цераписа-громовержца…

Смешки в зале уже не прекращались, сам император улыбался. Пробус побагровел. Вульпекс изображал полнейшую невозмутимость.

– Как ты любишь, девушка, ответь, По каким тоскуешь ты истомам? Неужель ты можешь не гореть Тайным пламенем, тебе знакомым, Если ты могла явиться мне Молнией слепительной Господней, И отныне я горю в огне, Вставшем до небес из преисподней?

– продекламировал он.

– Не эти ли слова произносил господин Вульпекс, вы подтверждаете, господин Пробус?

– Да... кажется… - Пробус был сильно удивлен. – Да, точно, они…

– Это, господин Пробус, стихи известного сейчас в столице молодого поэта, преторианца Никлуса Гумилюса. Боюсь, что вы действительно оказались жертвой недоразумения.

Пробус смешался.

Император поднял руку, и в зале восстановилась тишина.

– Рассмотрев просьбу господина Пробуса, я постановляю – в виду явно происшедшего недоразумения, в просьбе об обязательной женитьбе господина Вульпекса на дочери господина Пробуса отказать. Господин Вульпекс, разумеется, вправе просить руки дочери господина Пробуса в обычном порядке, если он этого пожелает… - император покосился на невозмутимого Вульпекса. – Но поскольку господин Пробус и его дочь потерпели... некоторый моральный ущерб, я объявляю их находящимися под императорским покровительством и приглашаю к участию в Большом приеме в следующем месяце. Я почти уверен, что ваша дочь, господин Пробус, чьи достоинства подтверждает и господин Вульпекс, - император снова покосился в его сторону, - сможет найти себе более достойного жениха чем этот… хлыщ…

Несмотря на отчетливо прозвучавшую в словах императора иронию, на этот раз никаких смешков не было – Вульпекс был известным мастером клинка, и смеяться над ним было небезопасно. А объявление над семейством Пробуса императорского покровительства автоматически делало его дочь желанной невестой. Помимо оплаты из казны расходов на участие в Большом приеме, попасть на который удавалось далеко не каждому провинциалу, даже принадлежащему к патрициату, это было еще и добавкой к приданому, и вполне вероятное продвижение по службе для будущего мужа. Пробус, отлично понимавший это, был полностью удовлетворен. Он уже смотрел на Вульпекса вполне дружелюбно. Вульпекс отвесил положенные церемониальные поклоны императору и Пробусу, и отступил в сторону. Через било прием завершился, император удалился в малозаметную боковую дверь и придворные с посетителями разошлись. Остались только молчаливые лакеи, которые начали быстро наводить в зале порядок, и незаметно для прочих задержавшийся Вульпекс. Выждав, пока в зале не осталось никого, кроме него и лакеев, он отправился к двери, за которой скрылся император, и тоже вошел в нее. Сразу за дверью в него уставились дула двух десантных стрелометов «барс», в руках караульных преторианских гвардейцев. Еще двое подобравшись, держали руки на эфесах адамантитовых клинков. Вульпекс приостановился, подождал, пока узнавшая его стража уберет оружие, и прошел дальше. Следующее помещение представляло собой рабочий кабинет – книжные полки по стенам, один большой стол посредине – с картой Лакаанской Империи во весь стол, стол поменьше – возле окна. За этим вторым столом сидел император, переодевшийся из церемониального мундира в светло-серый полувоенного покроя френч. Вульпекс, не спрашивая разрешения, пододвинул к столу одно из стоявших в комнате кресел, и уселся напротив императора.

Лицо императора было бледным, мало отличаясь цветом от его одежды. Под глазами набрякли мешки – он выглядел намного старше своих сорока с небольшим. Вульпекс, который был всего на десять лет младше, выглядел рядом со своим государем юношей. Император курил ароматизированную табачную палочку и молчал. Вульпекс – тоже молчал.

– И зачем ты устроил весь этот спектакль? – задал наконец Вульпексу вопрос Летип Второй Лакаанский. – Не думаю, чтобы просто поразвлечь меня и публику.

– Конечно, ты угадал – мне нужно было, чтобы ты объявил старину Пробуса под свое покровительство.

– А сделать это проще нельзя было?

– Если сделать проще, это вызвало бы зависть и подозрения – с чего бы это милость к неизвестному провинциалу? А так всё получилось естественно – император пожалел ветерана, попавшего в неловкое положение на публике, и проявил милость. Кстати, его Цецилия действительно симпатичная девушка и совсем не глупа. Жаль даже было морочить ей голову. Впрочем, далеко у нас дело не зашло… так что утешится, и станет чуть менее наивной, что тоже только на пользу.

– И что же у тебя за интерес к этому Пробусу? Или опять скажешь, что это – «оперативная разработка» и мне не стоит забивать голову ее подробностями?

– Скажу, конечно, но подробности тебе знать стоит. Сам Пробус и Цецилия тут ни при чем. Меня интересует их домашний лекарь – монах с Востока. Очень любопытный тип, хоть и старается держаться как можно незаметнее.

– И что же он такое – раз уж привлек твое внимание? Новый резидент Мерки, как минимум?

– Новый резидент Мерки прибыл в Империю два месяца назад, - сухо ответил Вульпекс. – Под видом советника мелкого князя из Раменья. Сейчас он активизирует ранее законсервированных агентов, справедливо подозревая, что прежняя сеть и его предшественник засветились у нас. Но это не тот вопрос, который должен волновать твое величество.

– Вульпекс, у нас что, серьезные неприятности? – император резко затушил сигарету.

– К сожалению – да. Снова, спустя несколько десятилетий относительного бездействия, зашевелился Безымянный Замок. Я подозреваю, что этот монах – его эмиссар. И сейчас я в этом подозрении укрепился. Ты же знаешь, что я три дня назад был в Этрурии? Был по совсем другим делам, но оказался свидетелем странного события – нападения с похищением и почти без следов. И с применением очень сильной магии – уровня шестого, как минимум. Интересен и объект нападения – тесть нашего мэтра Гистоса и его племянница.