Она покачала головой:

— Знай я, что это ваши личные комнаты, лорд Манстер, я бы и шагу сюда не ступила.

— Тогда… ч-что же вы здесь делали, мадам? — Фиц поднялся с пола, держась за руку Эйдана, который помог ему встать.

— Я просто искала пустую комнату, в которой могла бы… — она замолкла, собралась с духом и с чувством собственного достоинства ответила, — поправить предмет моего туалета, который оказался не в порядке. И это все, что я могу вам сказать. Леди не обсуждает детали своей одежды прилюдно.

С этими словами она развернулась и вышла из комнаты, оставив Фица совершенно подавленным, а Эйдана полным восхищения этой женщиной, способной помериться силами с двумя шалопаями и обыграть обоих столь блистательно.

Когда ее шаги смолкли на лестнице, Фиц проворчал:

— Н-ну, старина, кажется, эту леди мы оба потеряли.

Час спустя Лорел и Эйдан, в разных каретах вернувшиеся в его дом, сидели, как требовали приличия, в его гостиной и пили крепкий чай. Разложив документы среди чашек, они строили свои планы.

Из того, что им удалось собрать по кусочкам, они узнали, что до войны отец лорда Манстера и отец Виктории были членами интеллектуального общества, занимавшегося продвижением алхимии и связанных с нею наук. Француз-предатель Андре Руссо тоже был членом этой группы.

— Это совсем не то, что я рассчитывала найти, — сказала Лорел, взяв одно из писем, подписанных Андре Руссо, и поднесла его к лампе. — Неужели они и вправду верили, что простые металлы можно превратить в золото? Или что можно достичь бессмертия, принимая эликсир, созданный с помощью так называемого философского камня?

— Мой личный опыт показывает, что обещания богатства и вечной молодости часто заставляют невероятное казаться правдоподобным. — Эйдан шевельнул бровями. — Но оба герцога, Кларенс и Кент, вели жизнь, которая требовала больше средств, чем позволяли их доходы. Трудно представить, что они нашли волшебные способы, избавляющие их от финансовых затруднений.

Она углубилась в изучение диаграммы, иллюстрирующей теорию алхимиков о связи мудрости, морали, телесной гармонии и спасения души.

— Это похоже на религиозную доктрину, только без Бога. — Она взяла следующую страницу. — Кажется, Руссо вначале скептически относился к вероятности извлечения природных свойств камня из минералов, содержавшихся в термальных водах Бата.

Эйдан кивнул.

— Пока герцог Кларенс не представил эту карту. И кажется, это окончательно убедило остальных.

Она взяла лист, на который он дал ей взглянуть в спальне лорда Манстера. На нем был изображен Лоуэр-Таун Бата, с такими отмеченными важными местами, как курортный зал, Батское аббатство и Гилдхолл. Но поверх улиц города были прочерчены черные линии от западного конца моста Палтни-Бридж до доков, находившихся к югу от Эйвон-стрит.

— Как вы думаете, что они могут обозначать?

— У меня есть предположения.

— Да?

Молчание затянулось. Он взял у нее карту и отложил ее в сторону. Наконец он сказал:

— Вы на службе у королевы?

Она вздохнула:

— Да.

Удивленно подняв брови, он изобразил недоумение, сжимая и разжимая пальцы, показывая, что он ждет от нее большего, чем односложный ответ.

— О, хорошо. Я здесь по просьбе Виктории. Я должна узнать, не затевает ли Джордж Фицкларенс заговора против нее вместе с Клодом Руссо.

— И, ради Бога, какое вы имеете отношение к королеве?

— По правде говоря, я знаю ее почти всю жизнь. — Лорел не могла сдержать улыбки при воспоминании о крошке Виктории, видя, как от каждого ее слова все больше мрачнеет его лицо.

— Видите ли, мой отец когда-то служил офицером под командованием герцога Кентского в Канаде и Гибралтаре, — объяснила она. — Как и мой дядя Эдвард. Они остались друзьями, а после их смерти мать Виктории и ее дядя Леопольд часто посещали Торн-Гроув. Обычно они были единственными гостями, которых мы не видели целыми месяцами. Дядя Эдвард был настоящим отшельником.

— Почему, Лорел? Почему, черт побери, королева послала вас проводить расследование, когда она могла просто сообщить о своих подозрениях своим министрам или полиции или послать опытных людей, которые сделали бы это намного лучше, чем вы?

— Прошу прощения. Думаю, я проделала первоклассную работу. У нас есть документы, не правда ли? И к счастью, они, кажется, могут снять с лорда Манстера подозрения в измене. Но как быть с его странным невероятно, противозаконным поведением?