Про брата Федора я и писать не берусь. Теплая, ангельская душа, характер… Одним словом, если ты еще не читал последних двух его сочинений — "Униженные и оскорбленные" и "Записки из Мертвого дома", прочти, и ты увидишь, что вся его душа, вся его жизнь видна, как на ладони. Этот человек готов всегда жертвовать собою для блага ближнего. Жена его очень добрая особа, но жаль, что очень больная женщина. У ней чахотка, и только тридцатилетний возраст не дает скоро развиться этой болезни.

Теперь начинаю про сестру Сашу и ее семейство, про ее горькую жизнь и ужасное положение в настоящее время <…> Я пишу это письмо потихоньку от всех, чтобы и тебя умолить как-нибудь помочь сестре. Я бы не тревожил тебя, если бы я окончательно усвоился в Питере. Я как холостой брат прежде всего должен бы стараться о сестре; но что делать, последнее время я был совершенно без дела и должен был продать все лишнее: лошадь, экипаж и всю к этому утварь. Не думай, чтоб я жаловался на свою судьбу. Вовсе нет. Дела мои теперь поправляются, и я вовсе не нуждаюсь. Живу своим хозяйством с двумя слугами, не ради роскоши, а ради того, что я второго слугу взял к себе: мальчика для обучения (бедного сироту). Я был бы Крезом, если бы имел твердость характера. Я все принимаю к сердцу как-то по-женски, тряпично, и всякая мелочь тревожит меня так, что я, несмотря на множество частных дел, хожу, как угорелый, ничего не делая. Через это только я теряю многое, но все-таки не всё, и, слава богу, не сижу без дела, а следовательно и без куска хлеба. Ну, обо мне впоследствии. Вообще местоимение я тут не у места, когда дело идет о более важном <…>

Все тебе кланяются, хотя и не знают, что я пишу к тебе, потому что все тебя очень часто вспоминают, и не далее, как вчера, в день твоего ангела, у брата Мих-Миха, где первый начал тост за твое здоровье брат Федя и все дружески приняли его и залпом осушили рюмки с шато-лафит…

Автограф // ИРЛИ. — Ф. 56. — Ед. хр. 75.

38. М. П. Покровский [832] — Н. Н. Страхову

Онега. 18 ноября 1862 г.

…Наконец, еще просьба, за которую я всего больше боюсь, а между тем сильно бы хотел успеха, и притом поскорей. Дело в том, чтобы вы достали мне в каком-нибудь журнале работу, например компилятивную. При ваших связях со "Временем", "Библиотекой для чтения" и др. это возможно. Мне хотелось бы именно компилятивную, так как сочинять мне нечего, а перевод всегда плохо вознаграждается, да и слишком уж трудная работа <…>

У меня есть Бокль, компиляция которого тоже была бы украшением сего журнала (например, взгляд на историю революции 1789 года по Боклю). Наконец, М. М. и Ф. М. Достоевские, так же, как и редакторы "Библиотеки для чтения", могли бы присылать мне другие статьи и книги для компилирования [833] …

Автограф // ЦНБ АН УССР. — III.17873.

39. В. С. Курочкин [834] — В. П. Буренину [835]

<С.-Петербург> 26 февраля 1863 г.

Извините меня, что я так долго не отвечал вам [836] . Во-первых, я был болен, а во-вторых, не то что затерял ваш адрес, а потерял первое ваше письмо, в котором было обозначено ваше имя и отчество. Пожалуйста, не замедлите просветить меня в этом отношении.

Я все хотел писать к вам подробно, но если ждать свободного времени, то, пожалуй, никогда и не соберешься. Я не напечатал окончания вашего "Литературного маскарада" [837] , потому что мы несколько расходимся с вами во взгляде на деятельность Каткова. Мы уже несколько раз писали, что он отрекся от Англии и всего западного и возвратился на родину в Армянский переулок, т. е. встал во главе защитников всего неподвижного, старого, а по вашим стихам выходит, будто бы он только в 1862 году открыл Англию. Только по поводу этого противоречия я и не поместил всего стихотворения.

Посылаю вам за №№ 1, 4 и 7 — 120 рублей (считая по 25 копеек за строчку стихов и по 9 копеек за строчку прозы, следует 119 р. 21 к.). Если же согласны работать на этих условиях, позвольте считать вас постоянным участником "Искры" и рассчитывать на возможно частую присылку ваших статей.

Не возьметесь ли вы сообщать в "Искру" постоянных корреспонденции из Москвы — в стихах и прозе, и в какой форме найдете удобным? Это было бы очень кстати для "Искры".

Я приделал окончание к "Ванне", потому что нужно было высказать несколько истин Достоевскому. Я подписал под статьей Хлеб<ный> Свистун, потому что не был уверен, что вы согласитесь на вставки и добавления в статье, подписанной вашим псевдонимом [838] . Напишите, пожалуйста, откровенно ваше мнение об этих вставках. Лучше всего, если при присылке статей вы будете указывать, когда, в какой статье не желаете изменений. Так делают петербургские участники "Искры". Кланяйтесь Плещееву. Что он забыл "Искру"?

Автограф // ЦГАЛИ. — Ф. 1024. — Оп. 2. — Ед. хр. 21.

Письмо на бланке редакции "Искры".

40. Н. Ф. Щербина [839] — М. Н. Каткову [840]

С.-Петербург. 16 марта 1863 г.

…Я вчера лишь на одном вечере прослушал новый роман А. Ф. Писемского [841] и нахожу те главы, которые мне удалось слышать, художественными и общественно-полезными в смысле нашего политического самосознания, — тем более в наш ребяческий момент, среди взбаламученного школярства, офицерства, пустозвонства, нигилизма и прочего тому подобного. Этому роману именно место в "Русском вестнике", где были напечатаны "Отцы и дети", в "Русском вестнике", родившем наше политическое понимание и государственное и общественное самосознание <…> Чтоб дать большее влияние журналу и еще больше распространить его в публике, в видах патриотических, при главном есть еще и кое-что аксессуарное. Публика, видя в "Русском вестнике" все лучшее силы литературы, заподозрит нигилистические периодические издания. Увидит, что все таланты пристали к "Русскому вестнику, — а это недаром, значит все умное, честное и даровитое на Руси ему исключительно сочувствует и на его стороне, — а петербургские журналы, потакающие темным инстинктам болванства и стихийным чувствам недорослей, спекулирующие даже интересы отечества — мало-помалу станут падать и падать <…> Роман Писемского пойдет, вероятно, на шесть книжек журнала: тут еще экономический расчет [842] . Вы теперь находитесь в весьма благоприятном положении: ни И. С. Тургенев, ни Л. Н. Толстой, ни Гончаров, ни Писемский уже невозможны для "Современника", им только и осталось, что печататься у вас [843] . Разве еще есть у вас соперник — ловкий заискиватель, комедиант — "Время" Достоевского. Он может кое-что переманить от вас, несмотря на безграмотность и тупость [844] . Но петербургский зазыватель "знай штуку", по выражению Тредьяковского [845] . Постарайтесь, чтоб и новая повесть Тургенева попала к вам, а не во "Время" [846] . Да нужно было бы заблаговременно и объявить об этом: тут есть своего рода экономические выгоды, без которых журнал держаться не может <…>

Теперь о новых отношениях к роману Писемского. В Петербурге толковали, что вы платили ему за роман его "баснословную цену". Говорили, что из-за этого романа нужно скостить деньги — тысячи с подписчиков. Роман, правда, хороший, но вы дали очень дорого, тем более что перебить его у вас было нелегко. "Время" бы не могло дать этого, Краевский тоже. На вашей стороне были шансы — вы все-таки дали дорого…

Автограф (обгоревший по краям) // ЛБ. — Ф. 120.13.53 и рукописная копия. ЛБ. — Ф. 120.21.