Александра Павловна (смеётся).Вот история! Так рассердился старик, что даже прощаться не захотел, — грозит, что ходить не станет.

Анфиса.Я слышала.

Александра Павловна.А у мамаши в левой руке целковый зажат, всю дорогу теперь дрожать будет, как бы не попасться. (Ласково.)Что с тобой, Анфисушка, мрачная ты какая?

Анфиса.Так, голова немного болит.

Александра Павловна.Ой, смотри, боюсь я этой головной боли. А не поташнивает тебя?

Анфиса (весело).А отчего меня будет тошнить? Хотя, конечно, при мигрени…

Александра Павловна.Я и говорю, что при мигрени. Вот странная вещь: когда я Верочкой беременна была, так просто не знала, куда деваться от тошноты, а вот теперь как-то незаметно прошло. Отчего бы это?

Анфиса.Не знаю, право, я так давно беременна была, что уж все… перезабыла. Кажется, и меня тошнило.

Александра Павловна (смеётся).Ну, конечно, откуда тебе и знать? Живёшь ты, как честная вдова… А вот выдам тебя замуж, тогда опять вспомнишь. (Серьёзно.)И вот что, сестра, не забудь своего обещания.

Анфиса (тревожно).Какого?

Александра Павловна.Такого. Неужели позабыла? Ах, нехорошо, нехорошо, сестра, так я на тебя полагалась, так я тебе верила всегда — ведь я тебя чуть ли не святой считала, ей-Богу!

Анфиса.Да про что ты?

Александра Павловна (смеётся).А в крёстные матери-то. Помнишь, ты сказала: как только второй ребёнок родится, обязательно тебя, Саша, в крёстные матери позову.

Анфиса (смеётся).Разве обещала? Ну, тогда, правда, забыла совсем, ведь ты знаешь, как я далека от всего от этого.

Александра Павловна.Всякий знает.

Анфиса.Ты вот говоришь — замуж, а я как вспомню про это несчастное замужество своё, мне становится так грустно, так обидно… Слепая я тогда была. Вон пословица: кого Бог хочет погубить, того сперва лишит разума. А нас всех Он раньше лишил разума, — пусть выбирается, которая сумеет.

Александра Павловна (громко).А офицера в Смоленске помнишь?

Анфиса (испуганно).Тише! (Строго.)И ни не вспоминай мне этого, слышишь? Этого не было когда. Я ничего не помню, и ты забудь, и пусть никто не знает о моем позоре.

Александра Павловна (с раскаянием).Ах, Ты, Господи, что же я наделала? Дело, думаю, прошлое, и потом же не чужому говорю, а своему…

Анфиса.Ты рассказала?

Александра Павловна.Да, Феде.

Молчание.

Александра Павловна.Ты бы, Анфиса, ментолу попробовала, а то можно в аптеку за карандашом послать. Мишка живо сбегает. (Подходит к окну, кричит.)Миша!

Анфиса.Нет, не надо. У меня уже совсем прошла. Просто от жары. Такой душный день сегодня. (Пьёт воду, говорит насмешливо.)Ну, и что же сказал твой благоверный, удивился?

Александра Павловна.Представь себе очень. Только засмеялся и говорит…

Анфиса.Ну, хорошо, будет об этом, неинтересно. Какая жара!

Александра Павловна.Да. Хоть бы ветер был. Да вот ещё, кстати, все забываю тебе сказать: у меня одна часть твоего туалета лежит, возьми, пожалуйста.

Анфиса.Что? От стирки что-нибудь осталось?

Александра Павловна.Нет. (Смеётся.)Представь себе какой случай: наша Катя в кабинете Федора Ивановича подняла. Ну, конечно, ко мне и принесла, возьми, пожалуйста, не забудь.

Анфиса (смеётся).Этого не может быть, что ты говоришь! Какие пустяки!

Александра Павловна.Отчего же не может быть? Сидела в кабинете, подшивала, а тебя кто-нибудь позвал, ты и забыла. Там и сейчас кружевцо немного оборвано. Ты не волнуйся! Я так Кате все и объяснила. А то ты знаешь, какой у нас народ на кухне, — пойдут разговоры. (Строго.)Если тебе другой раз понадобится что-нибудь работать, так приходи ко мне. А то все-таки кабинет адвоката, клиенты, посторонние люди бывают, неудобно, если вдруг на полу…