Онуфрий.Cobra capella, стой! Сережа, не урони престижа cobrы capellы. (Запевает.)Аристотель мудрый…

Поют все трое очень серьезно:

Старый студент очень доволен, радостно суетится, но в то же время боязливо держится подальше от дышащих холодом студентов.

Ст. студент.Здорово, ребята! Так, так! Но почему же бон-мо? Да раздевайтесь же, раздевайтесь.

Онуфрий.Чай есть? Лимон есть?

Ст. студент.Сейчас все будет. Раздевайтесь же, смотрите, сколько снегу нанесли!

Козлов.Ты что это, старик, нездоров? Горло болит?

Ст. студент.Так, маленькая инфлуэнца. 37 и четыре. Козлов. Дай-ка пульс!

Глубокомысленно считает, шевеля губами. Старый Студент отодвигается от него насколько возможно, стараясь не дышать холодом. Онуфрий и Блохин раздеваются в прихожей и чему-то смеются.

Козлов.Пульс хороший! Сердце у тебя в порядке?

Ст. студент.Сердце у меня здоровое.

Козлов.Тогда возьми ты салицилу гран пятьдесят…

Ст. студент.Да разденься же ты, Бога ради! От тебя от одного простудиться можно. Доктор!

Онуфрий и Блохин вдвоем торжественно несут большого вареного рака и кладут на стол.

Онуфрий.Рак! От чистого сердца.

Блохин.Рак! От полноты души.

Ст. студент (смеется). Ах вы, безобразники! Рака принесли! Ну, а я за пивом пошлю. Выпьем пивка, Онуша? Ах, как же я вам рад, товарищи! Сижу один и только что подумал: хоть бы на огонек кто зашел, а тут и вы!

Онуфрий.Нет, пива не надо. Мы у Немца пили. Мы хотим чаю с лимоном, ибо, пия пиво, боимся впасть в монотонность. Пусть будет лимонно, но не монотонно — хороши стихи, Козлик?

Козлов.Вылитый Бальмонт. Чаю, чаю давай. За лимончиком пошли.

Онуфрий.Ну пусть бальмонтонно, но только не монотонно. Так действительно лучше.

Блохин.А я бы… пива выпил.

Онуфрий.Ну, ну! Чего захотел, пива! От пива, Сережа, водянка бывает. Чаю давай, старик!

Ст. студент.Сейчас, сейчас! Рака принесли… ах, комики!

Идет в переднюю, открывает дверь и зовет: «Капитон, Капитон!» Заказывает чай. Студенты осматриваются.

Козлов.Хорошо у старика, тихо. Как умирать начну, сюда перееду, лучше места не найдешь.

Блохин.Ж…жарко и д…душно.

Хочет открыть форточку. Козлов останавливает его.

Козлов.Оставь, Сережа, старик болен!

Онуфрий исследует стол, разглядывает лекарства.

Онуфрий.Сережа, понюхай-ка, что это?

Блохин (нюхает и кашляет). Нашатырь. И такую гадость держать в доме?

Ст. студент (возвращаясь). Нет, как хорошо, что вы зашли! Сижу один и скучаю, и вдруг… Нет, хорошо. Ну, как у вас? Я рад, что так хорошо все кончилось. И ты, Онуша, с Блохиным, я вижу, помирились?

Блохин.Да мы и не ссорились! Это он врал, что у меня души нет…

Ст. студент.Давно видал наших? Лилю?.. Дину Штерн? Я с тех пор не видал.

Козлов.Давно. Чей это у тебя портрет, старик?

Ст. студент.Наташи, покойной жены. Ты посмотри поближе.

Онуфрий.Нет, братцы, хорошо у старика, завидно. Порядок, чистота, лекции вон лежат, — и как только люди не живут! Философский ум не может охватить, и нет конца недоумению. Посмотри, Козлик, вон писатели развешаны, кнопочками приколоты, душа радуется.