— Даже так…

— Так. Не исключаю, однако, что все может быть для вас еще и хуже.

— Куда ж еще?

— Есть куда. Еще утром это «формирование» было лишь грязной и голодной толпой. Ее мечты не простирались дальше куска хлеба. И вдруг, всего через час после вашего появления, толпа становится почти что военным подразделением! Сколько времени вы затратили на уговоры?

— Не помню, мало.

— И повели людей на смерть! И они пошли. А что, если в следующий раз вы пошлете их на пулеметы?

— Там нет шансов.

— Здесь — тоже. Однако люди пошли за вами. И пойдут еще раз. На месте нашего друга, лейтенанта, вы бы стали экспериментировать?

— Нет.

— Правильно. И он тоже не будет. Поэтому вы в лагерь не вернетесь. В любом случае!

Я покачал головой:

— Да, герр шарфюрер, вы меня озадачили.

— Хех! — хмыкнул он. — Не спешите, герр оберстлейтенант, я вас пока ничем особо не нагрузил, так, кажется, у вас говорят?

— И так тоже.

— Вас в известной степени можно даже считать везунчиком.

— Вот уж не сказал бы!

— И, кстати говоря, совершенно напрасно! Вас ведь подобрали без сознания на поле боя, еще у дота. И сразу же повезли к нам. Фельдшер сказал — безнадежен, так что терять было нечего, пленного подвергли бы допросу высокой степени интенсивности. В вашем прежнем состоянии перспектива пережить такой допрос, — шарфюрер развел руками, — выглядела бы сомнительной. Вам еще повезло, причем дважды! Первый раз, когда машина по ошибке водителя опрокинулась в кювет. Досталось всем. Парни еще до сих пор в госпитале. По вполне понятным причинам раненого красноармейца туда не отправили. Но хоть до лагеря, благо он был рядом, довезли. И вот здесь вам повезло вторично. Там, как я полагаю, отыскался врач, который и поставил полупокойника на ноги.

— Да. Был такой.

— Откровенно говоря, вас списали. Все, кто видел состояние раненого, считали вашу смерть решенным вопросом. Выжившего пленного даже никто и не искал — зачем? И так ясно, куда он подевался — шанс выжить минимален.

— Так почему же вы здесь, герр шарфюрер?

— Орднунг, герр оберстлейтенант, орднунг! В лагере провели перепись заключенных, эти материалы доложили наверх, копия попала к нам. Дальше все просто.

Внизу послышался рокот моторов. Небольшая колонна из трех грузовиков выехала из-за холма и двинулась в степь. Надо полагать, это повезли раненых. Ну что ж, хотя бы это я успел сделать.

— Так что, герр шарфюрер, мою судьбу можно считать решенной?

— В известной степени это зависит и от вас тоже. Проявите благоразумие — все может быть.

— Что ж, герр шарфюрер, я готов следовать за вами.

— А ваша готовность мне и не требуется, достаточно моего желания. Венцель!

— Я, герр шарфюрер! — Стоявший сбоку от меня эсэсовец щелкнул каблуками.

— Пленного — в машину! Я пока попрощаюсь с начальником станции.

— Яволь!

Меня бесцеремонно прихватили за локти и поволокли к автомобилю.

Машина у шарфюрера оказалась достаточно вместительной, оба конвоира без затруднений разместились по бокам. В разговоры они не вступали, да и я с ними не собирался обсуждать животрепещущие проблемы. Водитель вообще на нас внимания не обратил, продолжая подремывать.

Шарфюрер отсутствовал уже минут пять, и у меня было время прикинуть шансы.

Убрать конвоиров? Вообще не вопрос. Карандаш за отворотом пилотки они все дружно прозевали. Или просто не придали ему никакого значения. Ну, хорошо, этих я слеплю. Потом водителя чем-нибудь оглоушу или попросту придушу. Что дальше? Немцев рядом полно, даже если я прихвачу трофейный МП, пусть и не один, всех все равно не положу. Уехать на машине? Запросто. Только вот что скажет на это шарфюрер, когда от майора назад придет? Так или иначе, но шума не избежать. А что за этим последует? Правильно, немцы вызверятся и начнут закручивать гайки. Вероятность успешного прорыва в этом случае резко упадет. Значит, что? Значит, сидим. Ждем шарфюрера и никуда не рыпаемся. Так, с этим ясно. А с чем неясно?

Неясного много. Прежде всего — необъяснимый интерес немцев к моей персоне. Приказ НКВД — был ли он на самом деле? Насколько я успел разобраться в личности шарфюрера, он не врал. Значит, приказ имел место быть. С какого это рожна за мной теперь гоняется еще и НКВД? Почитать бы сей документ! Однако же ехать в гости, пусть даже и для этого, не хотелось. Нет, я бы не прочь вдумчиво и обстоятельно побеседовать. Но только не на его территории. И не на его условиях. Для этого присутствующий конвой мне совсем не нужен. Одного сопровождающего еще можно прихватить, но тащить с собой всю кодлу? Обойдутся. Ладно, пока там шарфюрер ходит, можно и поспать. Или хотя бы подремать.

Шарфюрер пришел только через полчаса. Выглядел он раздраженным, судя по всему, разговор с майором оказался нелегким.

Кройцер уселся на переднее сиденье и что-то буркнул водителю. Со мной ему говорить, видимо, было неохота. Ну уж нет, дорогой товарищ, так мы не договаривались. Мне еще из тебя много чего вытянуть надо, а ты дуешься. Непорядок.

— Герр шарфюрер, позвольте вопрос?

— Что еще, оберстлейтенант?

У-у-у, какие мы сердитые! Куда же вежливость девалась? Понимаю, тяжко тебе пришлось, но мне-то до этого какое дело? Я к вам в гости не напрашивался.