Как ни соблазнительно было дальше ехать на машине, пришлось эту идею отставить. Наверняка дальше на дороге есть пост, да еще и не один. Сейчас не зима сорок первого года, на улице тепло, и под крышу никто прятаться не будет. Да и пуганые стали немцы, меньше в тылу бардака стало.

Значит, будем топать ногом, благо вьючный ишак у меня есть.

А через пару-тройку километров и вышел я на эту странную дорогу.

Впрочем, нашел я ее далеко не сразу. Пер по лесу, пока уже совсем не стемнело. Местность была подходящая, вполне можно было и покемарить, благо организм этого настойчиво требовал.

Спеленав немца поосновательнее, я выбрал себе кочку получше, постелил трофейную плащ-палатку и спокойно заснул. Подойти ко мне тихо, да в ночном лесу… Мало я знаю таких спецов. Да и все они, так уж вышло, в другом времени обретаются. Разбудил меня утром рокот мотора. Подхватив автомат, я взбежал на холмик и увидел вдали проезжающий бронетранспортер. Дорога! Интересно…

Вернувшись назад, я вытащил из ранца очередную банку консервов и огурцы. Вполне себе достойный перекус. Проигнорировав голодные глаза фрица, вкусно и с толком поел.

Уплетая консервы (на этот раз — мясные), я рассматривал шарфюрера. Ночью он, похоже, не спал.

А если и прикорнул, то совсем немного. Глаза у него были красные, морда опухла и выглядела помятой. Видно было, что всю ночь он провертелся, пытаясь развязать руки. Ну-ну, видали мы таких ухарей!

Закончив с перекусом, я отвязал немца от дерева и предложил ему сходить по нужде. Рук я ему при этом предусмотрительно не развязывал. Кобениться он не стал. Натянув ему брюки, я уложил его на землю, посоветовав дождаться моего возвращения, и побежал к дороге.

Проведя у дороги час, я вернулся назад и на прежнем месте застал только ранец. Немец же предпринял новую попытку меня покинуть. Отыскав его, я пинками указал направление движения. Мне казалось, что неудача его хоть как-то образумит. Ага, щас! Держи карман шире! Немец оказался из упертых. Ну что ж, пора ему и рога пообломать…

— Значит, вы, шарфюрер, полагаете, что все происшедшее с вами — результат нелепой случайности?

— Да!

— Хорошо. Если бы вы сейчас могли возвратиться на станцию, то были бы весьма неприятно поражены. Думаю, что станции как таковой в природе более не существует. Как и значительного количества солдат, ее охранявших.

— Это почему?

— Вы что же, всерьез думаете, что я там действительно пожары тушил? На благо рейха?

— Вы…

— В первую и в последнюю очередь я готовил там отряд прорыва. Снабдил его даже танками и артиллерией. А склад, взрыва которого так опасался майор, мы же и заминировали. Думаю, что он взорвался еще вчера.

— Но как…

— А вот так! Уметь надо! Вы, шарфюрер, похоже, так и не поняли, с кем имеете дело?

— И с кем же?

— Такое слово, как «осназ», слышать приходилось?

Шарфюрер побледнел.

— Значит, приходилось… Так вот, это — только начало. А вот я — уже продолжение. Понятно?

— Нет.

— Говорить вы, как я вижу, не расположены. Бить вам морду, конечно, можно. Только вот боюсь, что без толку.

По внешнему виду эсэсовца было видно, что я не ошибся.

— Я ведь говорил вам, что искал место поудобнее?

— Да.

— Я его нашел. Правда, там муравейник рядом, но это — мелочи. Я привяжу вас к дереву так, чтобы вы видели дорогу. Кляп, уж извините, не вытащу. Орать станете, рыбу распугаете.

— Рыбу?

— Не обращайте внимания, это так, к слову пришлось. Продолжу. Пропущу бронетранспортер, выйду на дорогу.

— Вы самоубийца?

— Остановлю машину и убью всех, кого там найду. Вы в этом сомневаетесь? Так вот, сами посмотрите. Сколько там народу — человек десять? Кого-нибудь одного оставлю в живых, он поможет мне притащить всех убитых к вашим ногам. Расскажет мне, что это за дорога и куда она ведет. Потом я и его тоже убью. Сяду в машину и уеду. А вы останетесь тут, в лесу, в окружении мертвецов. Вы будете видеть дорогу и своих товарищей на ней. Но не сумеете их позвать. От чего скорее вы подохнете? От голода? Или вас съедят заживо муравьи? Или раньше вы сойдете с ума? Не знаю. Боюсь, что так и не узнаю этого никогда. Не скажу, правда, что это меня огорчает. Как вам подобная перспектива?

Немцу поплохело. Причем очень явственно. Он затравленно оглянулся по сторонам.

— Нет, уважаемый, тут поблизости никого нету. Я проверял. Так что можете орать во всю глотку, мешать не стану.

— Что вы хотите?

— Во! Речь не мальчика, но мужа! Давно бы так. Куда ведет эта дорога? Куда мы с вами ехали? Вы ведь не остановились на ночь, почему? Ведь было уже темно, да и дороги тут не располагают к комфортной ночной езде?

— Там, в пяти километрах — аэродром. Туда мы и ехали. Наша часть располагается рядом. Еще час — и наша машина была бы на месте.