– …Ой!

Майеса отшатнулась – настолько резко и неожиданно нерегиль распахнул глаза. И тут же закашлялся и принялся хватать ртом воздух. Пальцы с острыми ногтями скрючились и метнулись к лицу.

– Руки ему держите! – гаркнул Джунайд, и Ньярве с Эда вцепились нерегилю в запястья и прижали их камню.

– Тарег-сама! Тарег-сама! – звала Майеса, пытаясь поймать между ладонями мотающуюся тяжелую голову.

Нерегиль пару раз рванулся, выгибая спину, и затих. Из глаз постепенно уходила дымка, взгляд прояснялся, дыхание выравнивалось.

– Тарег-сама! Это же мы! – улыбнулась Майеса, наклоняясь над приходящим в себя беднягой.

Ей пришло в голову, что нерегиль, наверное, запутается еще больше, увидев над собой ее перевернутое лицо – и весело рассмеялась.

Бледные губы вдруг изогнулись в ответной улыбке.

– Царапать себя не будете? – серьезно спросила она.

Нерегиль легонько покачал головой. Ньярве и Эда отпустили его руки.

Тарег перевернулся на бок, уперся ладонью в пол и, выставив вверх локоть, попытался подняться и сесть.

С третьей попытки у него получилось. Тяжело дыша после совершенных усилий, нерегиль сидел, упершись обеими ладонями в каменные плиты и свесив голову со спутанными пыльными космами. Когда-то черная, а теперь грязно-серая накидка свисала мятыми складками. Ворот и грудь рубашки топорщились ржаво-бурыми пятнами засохшей крови. Зажатые под ладонями рукава стали темными от грязи.

Встряхнув лохмами, Тарег уперся мутным еще взглядом в отложенную в сторону перевязь с мечом и ханджаром.

– Мы сняли с тебя оружие, – мягко сказал Джунайд.

Нерегиль чихнул и чуть не сложился обратно на пол. Удержавшись в сидячем положении, он осторожно оторвал сначала одну, потом другую ладонь от пола. Посидел несколько мгновений, не держась, – проверяя баланс тела. Затем все так же осторожно засунул руку в правый рукав – и, ничего не нащупав, мрачно нахмурился.

– Это ищешь? – поинтересовался Джунайд и вынул из-за пазухи халата золотой ободок с белой эмалью.

И бросил его нерегилю. Тот поднял руку и мягко, как кошка лапой, поймал браслет.

Глядя, как Тарег мрачно вертит его, шейх суфиев сказал:

– Я скажу тебе, где она.

Нерегиль резко вскинул голову.

– Они решили спрятаться от погони в Красном замке.

Тарег на миг замер, зажав золотой ободок между пальцев и широко раскрыв глаза. А потом придушенно вскрикнул:

– Да что же вы!.. Что ж вы здесь сидите?!

– Тебя от смерти спасаем, – спокойно ответил Джунайд.

– Куда я денусь! – заорал нерегиль. – Спасать от смерти нужно ее!

И цапнул ремень перевязи.

– Что? Куда? – ахнула Майеса.

Тарег уже стоял в дверях и, ругаясь по-своему, застегивал пряжку на груди.

– Джунайд-сама! Куда он собрался?!..

– Разрешаю тебе взять моего запасного коня, нерегиль! – заорал Джунайд.

Ответом ему стал ссыпающийся вниз по лестнице топот.

А через мгновение снизу послышался крик ученика: «Стой, куда прешь, о бедствие из бедствий, шайтан, это не твоя лошадь!» – ржание и мощная дробь копыт коня, которого подняли с места в галоп.

Айша открыла глаза и снова прислушалась. Ей было не по себе: снаружи, из ночного двора доносился явственный плеск воды. Журчание фонтана.

Она снова закрыла глаза и сказала себе – это просто сон.

Вода плескала и лилась плотными струями. Звук гулял по затопленному темнотой пустому залу, отдаваясь легким эхом под резным куполом.

Айша поднялась на локте – вокруг нее на коврах мирно спали три женщины и двое мальчишек. Хашайр лежал лицом вверх и улыбался во сне. Огонек над фитильком в масляной плошке освещал узор подушки под головой мальчика и распущенные седые волосы аль-Хансы, свернувшейся с ним рядом под одеялом. С другой стороны от матери мирно посапывал Сулайман – как всегда, на животе, задрав одну согнутую в колене ногу вверх, а другую вытянув аж за край ковра. Дальше большим темным холмом круглилась спящая тетя Фатима. А рядом с ней… было пусто. Откинутое одеяло и подушка на месте, где должна была спать Асет.

Айша сглотнула. И снова прислушалась. Тихо позвала:

– Асет?.. Асет?..

А что, если девочка просто вышла справить малую нужду?

Глаза, как ни странно, слипались – так хотелось спать. Айша сейчас положит голову обратно на подушку, а когда откроет утром глаза, увидит, что Асет спит на своем месте рядом с матерью – или уже радостно верещит, гоняя по блестящим на солнце плиткам двора толстых ленивых голубей.

– Асет?..

Вода плескала и журчала, переливаясь и тренькая. Дыхание спящих было ровным и спокойным. Айша отерла выступивший на лбу пот и потянула из-под подушки ножны с кинжалом. Сделав глубокий вдох, девушка осторожно, чтобы никого не разбудить скрежетом железа, обнажила клинок и поднялась на ноги.