Его руки все сильнее обхватывали меня, дыхания не хватало. Он долго, бесконечно долго целовал меня и наслаждался моими бесполезными попытками освободиться, яростными нечленораздельными криками. Будто решил проучить меня, указать настоящее место, и я ненавидела его за это, ненавидела все больше, потому что он знал, как целуют женщин, и смог пробудить во мне странные, дремавшие до сих пор ощущения.

У меня получилось высвободить руку, и я что есть мочи вцепилась ему в волосы. Он вскрикнул и, чуть не сломав запястье, вывернул мою руку за спину, вновь прижал к себе.

Я стала извиваться, пытаясь вырваться, не сводя с него глаз, в надежде, что он прочтет в них отвращение, но Дамьян только издевательски скривил губы.

— Давай дергайся, это только заводит меня…

Намеренно непристойный смысл его слов заставил меня оцепенеть. Я почувствовала его горькое от алкоголя дыхание.

— Не надо, — выдохнула я. — Прошу…прошу тебя!

Долю секунды я думала, что Дамьян расхохочется мне в лицо. Но он вдруг склонил голову и на краткий миг прижался к моей шее.

— Ведьма… — услышала я глухой шепот, а затем он сказал громко и насмешливо — Ну, раз птичка просит…

Его руки разжались, и он отступил. Я втянула воздух, чувствуя пьянящую свободу, но в то же время непонятое, до конца неощутимое разочарование кольнуло сердце, как будто я поняла, что не хочу убегать, не хочу скрываться, и это открытие было таким пугающим. Никогда, никогда я не испытывала ничего подобного, словно сам демон завладел мной.

Глядя на него сквозь дымку растрепавшихся волос, я принялась яростно тереть рот тыльной стороной ладони, чтобы как-то извести, изгнать те чувства, что всколыхнулись во мне. Но все это было пустой бравадой. Я сделала шаг, чтобы уйти, но его нога уперлась в стену, преграждая путь.

— Ты ведешь себя несколько… бесцеремонно, — я постаралась произнести слова ледяным тоном, но все, что получилось — это жалобное блеяние.

— А что еще ожидать при таком воспитании, как у меня? Но довольно обо мне. Ты представляешь собой гораздо больший интерес.

— Неужели для тебя есть кто-то более интересен, чем ты сам?

— В данный момент, как это для тебя ни удивительно, да! — он вдруг пристально посмотрел мне в глаза. — Признайся, ты испытываешь ко мне больше, чем простое проявление дружелюбия?

— Решил, что взял надо мной верх? — в запальчивости воскликнула я. — Так ты добиваешься своих гнусных побед?! Бедные девушки…

— Заткнись, Найтингейл! — грозно прошипел он, приблизившись вновь. Мой гнев и страх забавляли его. — Восхитительная уверенность в себе! Царапаешься, как шальная кошка, а саму всю трясет от страха. Только не кричи слишком громко. Библиотека хоть и далеко от жилых комнат, но нас могут услышать. И тогда твоей драгоценной репутации, действительно, конец…Ну же, признайся я небезразличен тебе… глубоко небезразличен.

— Нас могли услышать еще тогда, когда ты ревел, как затравленный вепрь, не удосуживаясь сбавить тон. Так что сейчас смешно беспокоиться об этом. Пропусти меня, мне…

— Не юли, птичка… Когда прекратишь сопротивляться? Ты сама знаешь — мы созданы друг для друга! Я понял это еще в тот день, когда ты, как слабоумная, ринулась спасать девчонку. Ты поразила меня тогда. Я поклялся, любым способом завладеть тобой…Да не вздрагивай так! Если б мне нужно было только твое тело — я уже давным-давно насытился, а, возможно, и пресытился тобой. Но, нет — мне нужна ты! Вся!.. Или ты думаешь, я играю с тобой. Вздор! Я честен с тобой… Черт возми, у тебя талант заставлять меня раскрывать перед тобой душу.

— А когда ты узнал, что я внучка графа Китчестера, то ты, наверняка, поразился еще сильнее!

Он осклабился.

— Я не отрицаю, мне нужен Китчестер. Я буду удовлетворен вдвойне, получив и тебя, и замок. Мы поженимся, хочешь ты этого или нет! Но надеюсь, к тому времени ты будешь хотеть этого так же сильно, как я. Впрочем, уже сейчас достаточно одного поцелуя, чтобы ты сдалась и забыла всю свою чопорную холодность. Кстати, у тебя есть еще время посопротивляться мне, если тебе так этого хочется. Меня забавляет твое…трепыхание. Свадьбу я хочу пышную и будет она тогда, когда я встану на ноги и смогу обеспечить стабильным доходом Китчестер и нас…

— Свадьбы не будет! Никакой! Никогда! — воскликнула я в сердцах. — Неужто ты думаешь, что я смогу выйти за тебя после всего, что ты творишь…Зная, о твоих гнусных, омерзительных поступках…Что ты за человек, когда спокойно можешь брать девушку силой и оставаться бесстрастным к ее мольбам!

— Ее никто не принуждал, она сама пришла!

— Не принуждал?!Я видела вас! Это было насилие в самой вопиющей форме.

— Если тебе угодно, — кротко ответил он. — Только повторяю, она сама пришла. Девчонка знала, что ее здесь ожидает, и все же пришла. Почему я должен отказываться от того, что мне так покорно преподнесли?